Я тут же пожалела о каждом своём последнем слове. Я хотела выловить их из воздуха и засунуть обратно себе в рот. Но они порхали по его маленькому офису как кусачие мухи. Я знала, что у него было трагичное прошлое. Я знала, что его мама умерла, когда он был ребёнком, и он прожил оставшуюся часть своей детской жизни в приёмной семье. Он узнал своего отца только тогда, когда тот был уже при смерти. Но поскольку я знала это только от Веры, я не могла сейчас говорить об этом.

Поэтому я выдала только слабое и жалкое:

— Эм...

Он оглядел меня, отметив мой приталенный свитер и прорези, открывающие плечи и верхнюю часть рук. Уголки его губ слегка приподнялись в улыбке и застыли.

— Спасибо, что занесла их. Извини, что Мег забыла связаться с тобой напрямую. Она может быть рассеянной.

— Не проблема, — сказала я ему. — Думаешь, они будут мило смотреться?

Он приподнял верхнюю подставку за угол.

— Они функциональные.

Я не могла сказать, был ли это комплимент или оскорбление, поэтому я решила продолжить. Ой, я сказала продолжить? Я имела в виду, подразнить медведя.

— Представь, что они украшены пионами.

Он посмотрел на меня, и хотя я ожидала увидеть сопротивление в его взгляде, там было только изумление.

— Я даже не уверен, знаю ли я, как выглядят пионы.

Я не могла не улыбнуться.

— Мило, — сказала я. — Они выглядят мило.

Его рот расплылся в умопомрачительной улыбке так, что уголки губ почти достали до глаз шоколадного цвета. Я резко выдохнула от неожиданности. Я думала, что он будет спорить со мной, усомнится в моём вкусе. Я не ожидала, что он смягчится и потеплеет, и что он будет так выглядеть.

Я закусила нижнюю губу, пытаясь контролировать своё выражение лица и переполняющее меня раздражение. Я хотела, чтобы он начал спорить со мной. Я хотела, чтобы он попытался избавиться от меня с помощью важного звонка или забыл о моём существовании. Мне не надо было, чтобы он улыбался мне, уделял мне внимание и разговаривал об Аладдине — который, как все знают, самый сексуальный из диснеевских героев.

Всё дело в шароварах и кубиках пресса.

— Так сколько человек в итоге? — спросил он.

Я была рада сосредоточиться на чём-то и быстро ответила:

— Думаю, около пятидесяти. Я не уверена, потому что многие из друзей Киллиана не знают точно, придут ли они. Либо они планируют прийти попозже, после того, как закончат работу на своих кухнях.

Эзра усмехнулся своим низким хриплым голосом:

— Поэтому я и выбрал вечер пятницы, — признался он. — Надеялся, что они все будут работать.

— Ты серьёзно? — спросила я, потому что не была уверена, шутит он или нет. — Разве Киллиан не будет из-за этого зол на тебя?

— Я сделал это для Киллиана. Честно, ему всё равно, появится ли кто-то из его коллег. У него есть Вера. Это всё, что для него важно.

Мне стало интересно, понимает ли Эзра суть помолвочной вечеринки. Нашей целью было позвать как можно больше друзей счастливой пары, чтобы они принесли подарки и деньги, или просто пришли и осыпали их любовью. Вечеринка затевалась ради того, чтобы выразить дружескую поддержку, а не ради спокойствия Киллиана и Веры. Определённо.

— Есть ли кто-то среди этих пятидесяти человек, с кем ты идёшь? — спросил Эзра непринуждённо.

Я отмахнулась от мысли, что он флиртует со мной, потому что это было нелепо.

— Мне кажется, Стеф говорила, что собиралась свести меня с кем-то, но я не помню его имени.

Улыбка Эзры сменилась его обычным угрюмым выражением лица.

— Стеф, которая работает на меня?

— Да.

— Откуда ты её знаешь?

— Уайетт, — объяснила я. Затем я наклонила голову, размышляя о том, каким всё-таки замкнутым был этот человек. — Уайетт и я дружим.

— Так это с ним тебя свела Стеф?