Мы слишком разные - Рейчел Хиггинсон (2021)

Киллиан и Вера проводили нас до двери, пока Ванн заказывал по телефону Убер. Вера обняла меня на крыльце, прохладный воздух задевал кожу. Он прошёлся по моей открытой спине, и я крепче прижалась к Вере в поисках тепла.

— Только не забудь, что вы должны работать всё то время, пока едете в машине. Только потом позвони мне утром и расскажи, насколько плодотворно вы поработали.

Я решила проигнорировать её инсинуации.

— Я позвоню тебе завтра, — сказала я ей. — Ты будешь поражена. Тебе просто крышу снесёт!

Она захихикала и сказала:

— Кому там крышу снесёт?

Я отошла от неё:

— О, Господи, ты извращенка.

— Видишь теперь, как всё повернулось? — она перевела палец с себя на меня. — Не так весело быть с другой стороны, ага?

— Нет, — согласилась я. — Мне больше нравилось быть пошлым другом.

— О чём вы говорите? — спросил Киллиан.

— Ни о чём! — сказали мы хором.

Эзра кивнул головой в сторону своей машины, в которой никому не разрешалось ездить, трогать или смотреть на неё.

— Готова, Молли?

— Ага.

Вера и я, наконец, попрощались, я опять поблагодарила хозяев за чудесный ужин и села в машину Эзры. В третий раз я гораздо больше боялась испортить что-нибудь.

Когда мы выехали на дорогу и направились к моему дому, я решила доказать, что Вера была не права. Поэтому, проигнорировав тепло в моём теле, вызванное действием вина, я засунула руку в сумку и достала оттуда мой рабочий блокнот и телефон.

Ночь была прохладной, но в машине Эзры всё было совсем наоборот. Сидения с подогревом грели мне спину, мне стало уютно и захотелось спать. Мимо нас пролетал город, затихший на исходе ночи. Из стереосистемы мягко лились звуки песни Mumford & Sons.

It’s in the eyes. I can tell, you will always be danger12.

Я вздрогнула, так как в тексте этой песни была правда. Эзра заметил это и потянулся к приборной панели, чтобы настроить обогрев.

Я почувствовала себя неопытной и уязвимой без какой-либо причины. Прижав блокнот к груди, я спросила:

— Что ты хочешь обсудить?

Он мельком взглянул на меня, его глаза ничего не выражали.

— Я хочу нанять тебя.

Наклонив голову набок, я подавила желание улыбнуться.

— Ты уже нанял меня.

— Чтобы ты разрисовала "Бьянку", — уточнил он. — У меня есть одна идея, которая...

— Нет.

Неужели он это серьёзно?

— Совершенно точно нет.

— Ты даже не услышала моё предложение.

Выражение моего лица сделалось кислым.

— Что-то мне это напоминает. У тебя нет ощущения дежавю?

— Молли, я серьёзно, — его голос стал твёрже, глубже, и в нём появился этот командный тон, с которым я была так знакома.

— Не может быть. Ты не видел мои работы. Ты даже не знаешь, насколько я хорошо рисую.

— Картина в доме Киллиана невероятна. Ты идеально все изобразила. И дело даже не в цветах и образах, а в ощущении от картины. Если бы она висела где-то ещё, я бы точно обратил на неё внимание.

— Эм, спасибо, — я сглотнула комок величиной с кулак. — Но ты не понимаешь...

— Если Киллиан хочет нанять тебя, и Ванн хочет нанять тебя, я уверен, что в тебе таланта больше, чем на одну эту картинку.

— Хорошо, но я имею в виду, что ты не знаешь, подойдёт ли то, что я делаю, тебе.

Он остановил машину и обратил на меня свой пристальный взгляд.

— Ты не права. Я точно знаю, что мне нужно, Молли.

Загорелся зелёный свет, но он не сдвинулся с места.

— Ты. Ты то, что мне нужно.

Я облизала губы и постаралась сосредоточиться на разговоре, а не на своём сердце, которое бешено колотилось.

Он повернул голову, снова смотря на дорогу.

— Пять тысяч долларов.

— Ч-что?

— Десять, — он ответил на возражение, которого я не делала.

— Ты шутишь?

— Назови свою цену, — потребовал он. — Я заплачу.