Убежище - Кей Хупер (2021)

— Тогда ее поиски — пустая трата времени. Джесси, как обычно, взяла с собой рюкзак и, судя по всему, никто не видел ее в городе или на тропах, я спрашивала.

— И ты по-прежнему отказываешься рассказать мне, что она ищет?

Эмма наблюдала, как Наварро слегка потер висок, и решила, что он делает это неосознанно.

Похоже, ураганы беспокоят его.

— Это не моя тайна.

— Эмма…

— Это ее дело, если и когда она посчитает нужным, расскажет сама. Я обещала молчать, а к обещаниям отношусь серьезно.

— Надо запомнить, — пробормотал он. — Если Джесси расследует нечто угрожающее убийце, тогда она в смертельной опасности.

— Думаешь, я не понимаю? Но обещание не нарушу. Потому что если ты ошибаешься, а у тебя нет доказательств обратного, тогда мой рассказ может разрушить то маленькое доверие, что существует между нами.

Наварро не стал напоминать, к чему может привести ее обещание. Судя по опыту, семья означает осложнения и нелогичные, основанные на эмоциях решения, а он знал, что лучше не тратить время на распутывание ситуации.

— Болит голова?

Он посмотрел на Эмму, нахмурился, затем понял, что делает, и прекратил тереть висок. Поскольку они были одни в маленькой гостиной, он проговорил:

— Экстрасенсы часто чувствительны к ураганам. Вся эта электромагнитная энергия. Она по-разному влияет на нас, но практически всегда притупляет способности, а в моем случае еще и награждает головной болью. Доходит даже до мигрени.

— Может, полежишь в темной комнате? Тебе полегчает? — предложила она.

Интересно, это беспокойство за него или просто желание избавиться от его общества? Ему казалось, что второе.

— Не поможет, — быстро проговорил Наварро.

— Таблетки?

— На эту боль ничего не может повлиять, кроме окончания урагана.

Загремел гром и Наварро скривился.

Эмма решила, что беседа поможет ей отвлечься от беспокойства за сестру, а ему — от головной боли:

— Ты упомянул, что обладаешь способностями не так давно. Они не врожденные?

— Нет.

— Думаю, с Джесси так же. По крайней мере, она не проявляла их до смерти матери.

— Она была близка с ней?

Эмма задумалась, затем кивнула.

— Да. Никто из нас не был близок с отцом, а я была… одиночкой, была счастлива наедине с собой. Думаю, Джесси была ближе с матерью. И она старше меня на два года, поэтому, вероятно, смерть матери переживала тяжелей. — Эмма почувствовала душевную боль при этих словах, понимая, что должна была знать, а не просто догадываться о чувствах сестры при потере матери.

Они никогда не обсуждали это.

Наварро кивнул.

— Это потрясение вполне могло пробудить ее латентные способности.

— Латентные?

Он откинул притворство и потер оба виска, но ответил, потому что разговор не усиливал головную боль.

— Некоторые люди и даже некоторые ученые, работающие с нами, полагают, что мы все рождаемся со скрытыми способностями. Мы просто не нуждаемся в них или не происходит ничего, что могло бы активировать их.

— А шок или травмы способны на это?

— Очень часто — да. Физическая, эмоциональная или психологическая травма. Смерть близких часто служит эмоциональным спусковым крючком. Для Джесси запустить спусковой механизм могла, вероятно, именно потеря мамы.

— А для тебя? — спросила Эмма, не сумев побороть любопытство.

— Меня подстрелили, — сухо ответил он. — Прямо в голову.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Сэм Конвей, владелец и редактор «Дейли Леджер» — единственной газеты в Бэррон-Холлоу. Он стоял на пороге кабинета Нелли Холт и, нахмурившись, смотрел на нее.

— Я знаю, что ты приходишь и уходишь, когда захочешь, но не думаю, что хоть раз видел тебя здесь в пятницу вечером.

Нелли переждала громкий раскат грома и ответила:

— Посмотри на улицу, там льет как из ведра. У Вика много дел, а мне стало скучно дома, и я решила, что могу вернуться и поработать.