Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

- Не без этого. Когда только сюда пришла педагогом, меня уверяли, что с годами проще станет. Мол, ко всему человек привыкает. А я так и не научилась. Это же дети... Иной раз, как новенькие поступят, весь вечер дома реву. Да и здесь реву, вместе с ними.

- А как, вообще, ребёнок попадает в ваш детский дом?

- Как? Да как и везде. Груднички-отказники сначала в доме малютки живут. Ну как дом? Дом это громко сказано - пятый этаж роддома. Там их какое-то время медсёстры выхаживают, а потом перевозят в соседний город. А уж когда подрастут, если в семью не забирают, уже сюда.

- А семьи? - сглатываю ком в горле, краем глаза взглянув на притихшую племянницу. - Матери, например. Бывает, что они сами сюда детей сдают?

- Нечасто, но пару раз на моей памяти было.

Значит, вот оно как...

- Сдают, а потом пороги обивают. А вообще, здесь в основном полные сироты при живых родителях. Ближайшим родственникам до них никакого дела нет, вот государство и растит.

Интересно, если б не было меня, Верка смогла бы так? Сюда отдать, пока свои проблемы не утрясёт? Вряд ли... Хотя, здесь о детях всяко лучше меня позаботятся. И оденут, и обуют, и тарелку супа нальют... Господи! Даже думать о подобном не смей, Василиса! Найду Верку и голову оторву! Выключаю диктофон и прячу его в куртку.

- Татьяна Викторовна, может, вам что-то необходимо? Я об этом в статье напишу, глядишь и откликнется кто?

- Нужно, - Лидочку спускает с колен, а в руки берёт сложенный вдвое тетрадный листик, что прятала в кармане. - Я как чувствовала, набросала. Вот, к примеру, кровати. В некоторых комнатах их ещё с советских времён не меняли. Пружины торчат, детям в бока впиваются.

Так и пишу: кровати.

- Матрасы, это само собой. С игрушками, слава богу, всё хорошо, но они же имеют свойство ломаться. Вот в прошлом месяце нам молодые мамочки города помогли, памперсы принесли.

- Памперсы?

- Да, детки-то разные. Кто-то уже из ползунков вырос, а до сих пор писается. Так с этим и боремся. Пелёнки опять же, впитывающие. Постельному тоже рады будем. Государство, конечно, бюджет выделяет, но вы же знаете, что депутаты всех проблем предусмотреть не могут. Канцтовары: пластилин, краски, фломастеры, ручки...

Господи. Я тут уже пятьдесят минут сижу, и с такими темпами просижу ещё столько же!

- Знаете, - обрываю женщину, не забывая улыбнуться, и, заложив блокнот ручкой, наконец, его закрываю. - Вы мне список свой дайте, а дальше уж я сама.

А то я от приезда племянницы до сих пор под впечатлением, а тут вон сколько детей. Глаза грустные, носы грязные... Хоть и самой садись, да слезами умывайся. Понарожают, а потом вон, их дети никому не нужные в поисках материнской любви к Татьяне Викторовне жмутся.

- Тёть Вась, - Сонька после такого зрелища тоже поникла. Вцепилась в рукав моей куртки и торопливо семенит ногами, с трудом подстраиваясь под мои шаги.

- Чего? - останавливаюсь на крыльце и заглядываю в свежее детское личико. Кудряшки растрепались и теперь торчат в разные стороны. Причесать бы её.

- А это садик такой?

- Вроде того, - щёлкаю на фотоаппарат старое мрачное здание, а девочка рядом со мной стоит и распушившуюся косичку на палец накручивает. - Только они здесь целыми днями.

- Их вечером домой не забирают?

- Нет, - что поделать, им повезло меньше. Или просто мамки не такие находчивые, и на порог родне своих отпрысков подбросить не догадались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот ведь умора: столько лет восхищалась Вериной самостоятельностью и любовью к дочке, чьими фотками она заполонила свои социальные сети, а это, оказывается, лишь ширма была. Кукушка Верка, самая настоящая!

- Тёть Вась?

- Чего? - вздыхаю, всерьёз озадачившись вопросом, под каким углом лучше этот сарай снимать, а ребёнок настойчиво меня за рукав дёргает.