Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

Вновь с тоской оглядываюсь по сторонам, не находя ни единой вещи Некрасова, ведь он сложил их в небольшой чемодан и забрал с собой, и усевшись на расправленный диван, пихаю Соньку плечом.

- Что делать будем?

Третьи сутки пошли. Из достижений - я освоила новый рецепт. Заменила вермишель в супе на рис, и хотя бы немного разнообразила наш рацион. Ребёнок ест с аппетитом, а это о чём-то да говорит.

- Играть? - а вот по части досуга не преуспела. Впрочем, как и Сонька: она тянется за своим рюкзаком, высыпает содержимое на постель, и немного посомневавшись, останавливается на барби. - На, вы будете Кеном. А это наш малыш. Её зовут Челси.

Отлично. Будто мне в реальной жизни игры в дочки-матери мало! Но делать нечего, потому и беру симпатичного паренька в ярко-красной клетчатой рубашке. Вспомнить бы ещё, как это делается! Что-то же говорить нужно... А в голове ни одной мысли.

- Хотя я играть не хочу! Может, на улицу пойдём? К маме, например? Вдруг ей разрешат выйти? Можно опять с ней в парке погулять, или бутербродов отнести. Она любит. С колбасой.

Девочка бросает пластмассовую растрёпанную блондинку в кучу мелких игрушек и, глубоко вздохнув, признаётся:

- Мне скучно, тёть Вась. Вдруг папа больше никогда не вернётся?

Вот тебе и на... Удивлённо хлопаю ресницами, разглядывая приунывшую девчушку, и делаю то, что получается у меня лучше всего - открываю рот, но тут же благоразумно прикусываю язык. Это ведь малыш, пусть и до школы каких-то полтора года. А значит, прежде чем что-то ответить, не мешает хорошенько подумать.

- С чего бы это? Он же обещал тебе сладкую вату, значит, так и будет, - а если ничего умного придумать не удаётся, то и это сойдёт. Главное, говорить убедительно, а в таком деле мне равных нет. Себя вот в чём угодно за секунду смогу убедить.

- А может он меня обманул? - только Сонька что-то не поддаётся. Упрямо вздёргивает подбородок, складывает руки на груди, и зло отбрасывает на пол красавчика-Кена. Будто одного того, что он мальчишка, достаточно, чтобы злиться и на него.

- Папа? Ты что, Сонь, взрослые никогда не обманывают!

- Обманывают! - теперь и остальные игрушки на пол летят.

Задумчиво любуюсь кукольной семьёй, разбежавшейся по комнате кто куда, и с трудом сглотнув ком в горле, вновь нахожу глазами ребёнка.

Странная она сегодня. Да и вчера. Как вернулась от своей подружки, куда я отправила её, чтобы навестить Веру, так и ходит загадочная. Всё на меня поглядывает, от мультиков не отказывается, но вряд ли следит за сюжетом... И если ещё с утра я думала, что всё дело в отъезде Некрасова, то здесь и сейчас понимаю, я была лишь процентов на двадцать близка к истине. Подумаешь папа, который пять лет не принимал никакого участия в её жизни... Она, может, и привязалась, но не настолько, чтобы теперь рыдать, в истерике, собственноручно ломая свои богатства - одни фигурки животных, что сейчас закатились под диван, о многом говорят. Она же над ними всегда тряслась!

- Это что ещё за новости? - обнимаю её за плечи, и сама поражаясь, что продолжаю сидеть, совсем не испугавшись настроя ребёнка, а племянница упорно хранит молчание. - Кто тебе такую глупость сказал?

- Люда.

Ясно теперь откуда ноги растут. Сбрасываю домашние тапочки с ног и залезаю на диван, устраиваясь в позе лотоса аккурат напротив неё. Ладошки её беру, делаю глубокий вдох и приступаю к допросу:

- И что тебе Люда сказала?

- Это секрет.

Но, видать, следователь из меня никакой. Может, конфету предложить? Хотя в случае с Сонькой лучше уж сдобную булку. Она их страсть как любит, ведь балуют её ими нечасто. Я так и вовсе хлеб покупать боюсь, до сих пор содрогаясь от воспоминаний о том вечере, когда наглаживала её раздутый живот.