Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

- Это хорошо. Боялся, что вы городские до обеда спите, а у меня в сарае ещё куча дел.

Хочу спросить каких, но благоразумно закусываю язык. Ничего хорошего в этом сарае не делают: колдуют, прелюбодействуют или как Некрасов - бередят раны несчастных женщин.

- Антип Петрович...

- Да просто Петрович. Меня так все наши кличут, - мужик садится на табурет и разводит колени в стороны, вытягивая обутую в резиновый сапог ногу. И как не сварился в такую жару? - Это я сети ходил расставлять.

Ясно. Жена шаманит, а он, похоже, читает мысли.

- Петрович, можно мне вашим душем воспользоваться? Я если нужно заплачу.

- А ты случаем ничем не болеешь? - он задумчиво пожёвывает нижнюю губу, а я краснею от такой прямоты.

- Нет...

- Тогда, пожалуйста. Только долго не плескайся, скоро супруга моя на стол накрывать будет. И полотенце своё бери, у нас тут не санаторий.

- Конечно, - киваю и едва ли не бегом мчу на водные процедуры. С первого раза отыскиваю нужную дверь и удивлённо обвожу помещение взором. Не знаю, на что рассчитывала, но их уборная меня удивляет: на стенах кафель, унитаз как у людей - керамика - и душевая кабинка вполне себе современная! Разве что напор воды плохой, но для деревни сойдёт. У меня в городе, вообще, рыжая, как кока-кола, так что мне ли возмущаться?

Натираю тело мочалкой и всё поглядываю на дверь. Интересно, по меркам Петровича это "недолго", вообще, сколько длится? Я тут всего пять минут, а за дверью уже слышна возня. Сначала скромно скребутся по дереву, а через мгновение принимаются настойчиво тарабанить.

Да уж видно, что не курорт, даже волосы хорошенько промыть не дали! Быстро споласкиваюсь под тонкой прохладной струёй и наспех обмотавшись полотенцем, высовываю голову из-за шторки. Надеюсь, задвижка на двери выдержит.

- Тёть Вась! - хотя, там Сонька. Ей явно не хватит сил сорвать полотно с петель. И чего с самого утра меня донимает?

- Тёть Вась, папка Макса нашёл! Пошёл с дедом Петровичем козла ловить, а нашёл нашу собаку! Идите скорей!

- Бегу!

Я даже обтереться не успеваю. Натягиваю чистую одежду прямиком на мокрое тело и, на ходу обуваясь, мчу за племянницей.

- Он грязный такой, жуть. Папа говорит, наверное, в нору заполз. А он что правда охотник?

А я почём знаю? Если и так, то я теперь непременно сделаю из него диванного пса. Раскормлю, залюблю, и больше ни в жизнь не отпущу этот тайфун с поводка.

- Вон он, - Сонька придерживает дверь, пропуская меня на улицу, и тычет пальцем под стол, где мой бедолага уплетает молочную кашу. С жадностью, гоняя металлическую тарелку по дощатому полу.

- Ну ты жук, Макс! Кто же так делает, дуралей? - он замирает на секунду и безошибочно находит меня своими счастливыми глазюками. Воняет чем-то жутким, а я всё равно целую перепачканную морду, улыбаясь, когда и он, не отставая, облизывает мои щёки шершавым языком. Как бы я без него жила? И как Верка живёт без Соньки? Я из-за потери собаки места себе не находила, а она добровольно отказалась от дочери...

- Видите, как хорошо всё закончилось. И отдохнули, и собаку нашли. Выкупать бы вам его, - Галина Антоновна присаживается на корточки и, улыбаясь, почёсывает моего малыша за ухом. А он и её руки облизывает. Конечно, после такой-то порции каши! Ему ведь невдомёк, что минут через двадцать его стошнит. - У нас тут озеро в пяти минутах ходьбы. Я вам кусок хозяйственного мыла дам, да тряпку какую-нибудь старую найду, чтоб вытереть...

- Что вы! У меня всё есть. И шампунь, и полотенце.

- Во выдумали бабы! Шампунь... Собачий, что ль? Да в озеро его брось и грязь сама отойдёт! - Петрович уже сидит во главе стола и неодобрительно зыркает на свою супругу. - Да и поесть сначала надо, не сдохнет твой пёс, если ещё пять минут грязным походит.