Да и выпила-то пару стопок... А стоит Некрасову опустить голову и горько усмехнуться на долю секунду задумываюсь: и почему не надралась? Сейчас бы набросилась на него с поцелуями и затолкала в спальню, наплевав на всё на свете... Хотя, ясно почему: проведи мы вместе ночь, это лишь всё усложнит, и Соня... Её мать бросила, не хватало ещё и тётки-алколички, забывшей значение слова гордость!

- Даже за платьем не зайдёшь? - я касаюсь дверной ручки, а раздосадованный мужчина пятится к своей опочивальне.

Неужели думает, что это сработает? Грустный взгляд, шуточки в горизонтальной плоскости и пусть и приятные, но совершенно неуместные прикосновения? Серьёзно? Мы же не школьники, в конце концов! А с такими темпами и до косичек недалеко: я начну их заплетать, а Некрасов примется за них дергать.

- Ночью оно мне не к чему, - бросаю безразлично и опускаю ручку вниз.

- Вась, - только хмельной супруг даже таких толстых намёков не понимает. Нет, чтобы уйти, зачем-то тормозит и парализует меня взором, щекочущим макушку. - Не знаю я, как это делается.

- Что?

- С женщинами...

- Господи, у тебя белая горячка, - закатываю глаза, но почему-то продолжаю стоять. Наверное, женское любопытство охватило...

- Я о том, что ума не приложу, как к тебе подступиться...

Правда? По-моему, понять он даже и не пытался. Вновь закрываю дверь и вновь разворачиваюсь на пятках, на этот раз не позволяя себе сбежать. Когда-то это всё равно случится, разговор неминуем.

- А тебе и не надо. Зачем? По-моему, ты целый год прекрасно без меня обходился.

- Откуда знаешь?

- Вижу, - стоит ведь. Ухоженный, здоровый, хорошо одетый. А мне бы хотелось, чтобы помятый, исхудавший, и в грязной футболке. Как в фильмах, в которых мужчина, упустивший любовь всей своей жизни, теряет аппетит и интерес к окружающим его вещам. Ну, знаете, сидит на кухне и крутит в руках гранёный стакан, пытаясь найти отгадку, что же он сделал не так, на его дне...

- Ничего ты не видишь. И никогда не видела. У тебя только одна правда, - прячет руки в карманы джинсов, и ведь даже на них ни пятнышка. Чёртов памятник успешному холостяку! - Та, что ты сама себе выдумала.

- Ну вот опять... Я не хочу в миллионный раз обсуждать одно и то же.

- Почему? Потому что я опять откажусь признаваться в том, чего не совершал?

- Как вариант. Хотя мы оба знаем, что ты нагло врёшь, - я, может быть, и выдумщица в силу профессии, но здесь точно не ошибаюсь. Всё помню: женские духи, впитавшиеся в его одежду, помаду на воротнике рубашки, флирт с моей подругой и частые задержки на работе. И эту, с красными ногтями, из моей памяти ластиком не сотрёшь. А если и этого мало, загляните в список его контактов.

- Я фотограф, Вась.

- А я журналист. Иногда даже у мужчин интервью беру, только вот что странно - ни у кого не возникало сомнений, что я была тебе верна. Хоть раз я давала повод усомниться? - у меня губы дрожат, и он смотрит прямо на них.

- Нет, - соглашается, не тратя время на поиск ответа, и вновь устремляется взглядом к моим глазам. - И я не давал. Я всегда был таким: вокруг были женщины, много женщин, и ты об этом знала. Как знала и то, что это лишь работа... Я ни к одной не притронулся, потому что любил тебя.

- Не заливай, ясно? - смахиваю предательскую слезу с подбородка, и заставляю себя расправить плечи. Чего это я расклеилась? Чёртов козёл, знает же, за какую ниточку дёрнуть! - Ты бабник и тебя уже не переделаешь. Тебе всегда будет мало одной женщины. Быть может, на время и сможешь остепениться, но рано или поздно сорвёшься. Так что не напрягайся: найдём Веру и вновь разбежимся. Ты подцепишь какую-нибудь дурочку, а может, сразу двух, и думать обо мне забудешь. А я встречу нормального мужчину, за которым мне не придётся следить.