Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

Тётка, как-никак. Опять же женщина: сколько бы она ни вешала окружающим лапшу на уши, уверяя, что материнский инстинкт и она вещи несовместимые, я-то уж знаю, как обстоят дела на самом деле. И что к девочке она прикипела, пусть и старается убедить себя в обратном. Чёртова дурость - легче заставить себя поверить, что тебе этого не нужно, чем жить с осознанием, что как бы ты не билась, желаемого всё равно не получишь.

- Я уделила ей две недели. Этого мало? - Вася нервно бросает вилку на стол, а её отважный рыцарь уже с подозрением косится на меня...

- Василиса, у вас проблемы?

- А если так, вы способны их решить? - не щадит и его, пригвождая к месту сверкающими глазами. - Спасибо, Ваня. Всё хорошо. Ешьте свой торт, с ним я сама разберусь.

Вилкой заколет или огреет бутылкой по голове. С неё станется - ведь пусть мы и развелись, но ревновать друг друга так и не разучились. Интересно, сможем когда-нибудь? Лет через десять, к примеру, когда случайно столкнёмся на выходе из кафе или у какого-нибудь супермаркета? Потому что верится в это с трудом.

Хмыкаю, вальяжно расположившись на стуле, и несколько минут любуюсь её профилем. Ладони зудят, призывая меня коснуться её плеча, но прежде чем я отрываю руку от колена, женщина вскидывает голову, так и не донеся до рта очередной кусочек свадебного пирога. Испуганно мечется взглядом по залу и с шумом отодвинув стул, шепчет побелевшими губами:

- Клубника...

Причём здесь, на хрен...

- Сонька! - реву на весь зал и мчусь вслед за своей перепуганной супругой.

Все хотят детей. Возможно, на разных этапах жизни, но рано или поздно, каждого посещает мысль о продолжении рода. Я одно время тоже мечтал. О сыне. Стандартный набор желаний: водить его на футбол, мазать разбитые коленки зелёнкой, учить держать удар и гордиться, когда он вырастит порядочным человеком. Наверно, в этом и состоит вся странность нашего бытия: когда ты перестаёшь о чём-то думать, тебе преподносят неожиданный подарок...

Сонька таращит на нас с Васей серо-зелёные глаза и даже не замечает, как кусок насаженного на вилку бисквита падает аккурат на её пышную юбку. Бледно-розовую, как говорит моя бывшая жена, пудровую. Испуганная, с лёгким румянцем на скулах и приоткрытыми от удивления губами, эта девочка даже на сотую долю процента не осознаёт, какой ужас заставила нас пережить.

В последний раз нечто подобное я испытывал в прошлом июле, когда мертвецки пьяный сидел на диванчике в своём ателье, вздрагивая от звуков рыданий любимой супруги. В тот момент уже окончательно потерянной для меня, ведь есть вещи, которые в мгновение ока затмевают собой миллион хороших поступков. Она плакала в голос, я же рыдал душой: нет ничего ужаснее, чем сдаться в шаге от победы.

Я тяжело дышу и наверняка выгляжу странно, намертво вцепившись в отобранную у ребёнка тарелку, а Василиса лихорадочно бегает глазами по столпившимся у стола гостям.

- Что ж вы за дураки?! О таком предупреждать нужно! А если б отёк Квинке? Кто вам только ребёнка доверил? - музыку выключили, и суровый голос женщины лет пятидесяти, стремительно надвигающейся на нас с другого конца зала, ревёт в ушах, мгновенно достигая цели - мы оплошали. Забыли о девочке, зато не упустили момента, чтобы в очередной раз друг друга уколоть. - Чего столпились? Празднуйте! Здесь вам не цирк!

Она расталкивает локтями полупьяных гостей и когда с первыми аккордами танцевальной композиции всё вокруг приходит в движение, опускается на корточки рядом с Соней. Касается рукой её подбородка, внимательно осматривает щёки, не оставляя без внимания и не прикрытых платьем рук.

- Ела клубнику? - спрашивает куда мягче, и не даёт малышке отвернуться? - Только не ври.

- Нет...