Арийцы. Основатели европейской цивилизации - Чайлд Вир Гордон (2005)

С другой стороны, доказательств влияния из северной части Азии пока явно мало, поскольку этот регион все еще недостаточно исследован. Фактически мы действительно находим следы связей с Туркестаном, относящиеся примерно к этому периоду, хотя влияния туда могли проникать с запада, а не наоборот (см. ниже).

Возвращаясь в область хеттов в Каппадокии, сразу же следует отметить, что и в этом случае состояние наших источников выглядит не намного лучше. Изображения хеттов сохранились в созданных ими произведениях скульптуры, а также в произведениях египетских живописцев. Их изображения, возраст которых насчитывает 3000 лет, рисуют их как людей малоазийского типа, которые населяют эту же самую область и сегодня. Они представлены низкорослым типом с вытянутым черепом, с большим носом и узким лбом, который как тогда, так и сейчас широко распространен в горных районах Западной Азии. В этом смысле фон Лахан с полным основанием мог бы назвать современных персов «хеттами». Это, однако, не доказывает, что эта арменоидная раса была первоначальной арийской расой, населявшей Каппадокию или Иран; арий Дарий с его высоким лбом и прекрасным носом весьма отличается от них и больше всего напоминает средиземноморский или североевропейский тип. Самые убедительные параллели арменоидам из Каппадокии на востоке можно найти в изображениях эламитской богини Анахиты, точно так же как и неиндоевропейские имена касситского происхождения находят на территории расселения хеттов. Создается впечатление, что типичные арменоиды хетты представляли собой доарийский народ. Даже на египетских рисунках, на которых представлены отряды хеттов, у последних можно разглядеть кавказские черты.

Типичными атрибутами одежды хеттов были высокие ботинки с загнутыми вверх носками и остроконечная шапка. Такие же шапки встречаются на изображениях степных кочевников, как в персидском, так и в греко-скифском искусстве. Такие же шапки до сих пор носят монголы. Косички, которые носили хетты, опять-таки напоминают монгольские, но им можно также найти аналогии в сирийских и минойских прическах. Ни одна из этих особенностей не может считаться характерной только для ариев.

Та культура хеттов, которая нам известна по раскопкам в Богазкее, несомненно, испытала на себе влияние Вавилонии, но хетты не были просто слепыми подражателями. Так, например, они после 2400 года до н. э., подобно ассирийцам, не перестали строить каменные здания, перейдя только к использованию глиняных кирпичей, что характерно для вавилонской архитектуры. Стены зданий в Богазкее выполнены с применением циклопической кладки, и в этом смысле они больше всего напоминают акрополи Эгеиды. Мегалитические орфостаты ворот в Богазкее опять-таки находят явные аналогии в Трое, Тиринфе и Микенах. Сами ворота имеют двойной проход вавилонского типа, но при этом у них отсутствует фланкирующий бастион, который изобрели жившие к западу от них обитатели Трои II. Даже планы дворцов или храмов с их системой углубленных помещений, расположенных вокруг центрального двора, можно сравнить с дворцом в Кноссе (Крит). Однако без проведения специальных исследований мы не можем сказать, не являются ли эгейские параллели в Каппадокии общим малоазийским наследием, сохранившимся в этих двух областях.

Тем не менее очевидно, что контакты между Эгеидой и Каппадокией восходят к 3-му тысячелетию до н. э. Из Караджика, расположенного недалеко от Богазкея, происходят вазы с носиком типичной раннеминойской формы, а также глиняные печати, имеющие точные аналогии в Трое II и в Болгарии. Но подобные вазы известны также в Персии и (совместно с глиняными печатями каппадокийского типа и увенчанными спиралевидными завитками булавками эгейского типа) на третьем поселении культуры Анау в Туркестане. Однако все эти находки предполагают скорее наличие торговых связей между отдаленными областями, а не миграции населения; направление миграции все еще вызывает сомнения, по всей видимости, оно синхронно доарийскому периоду в Каппадокии.