«И взрослый» — хотелось добавить мне, но я прикусила язык. Незачем ему пока знать об этом. А вот мне. Пожалуй, стоит давать этому ребенку больше свободы. Вон, как с Патоном на машине сегодня катался. А там и на права побежит сдавать, не успев школу окончить. Я ведь не хочу, чтобы он в сорок лет не состоялся, как мужчина? Поэтому всему свое время. И на некоторые взрослые темы, возможно, уже можно начать с ним разговаривать. Мне ведь уже намекнули, что мужчина, который пригласил нас в гости. Так, стоп! Об этом с сыном точно говорить пока рано. Хотя сегодня утром он сам всячески провоцировал наше с Азаровым сближение.

Во-первых, он мой начальник. А во-вторых — еще и порядочный гад. Даже боюсь представить себе такую картинку: ночью он доказывает, как сильно меня хочет, а следующим утром уже гоняет по очередной рекламной акции и тщетно угрожает уволить. Интересно, а если бы дело дошло до увольнения, любовниками мы бы остались? Нет, нет и еще раз нет! Потому что мы изначально ими не были бы.

В остальном день прошел довольно ровно. Платон все больше удалялся к себе в кабинет, на третий этаж. Оказалось, что под самой крышей он обустроил себе зону отчуждения. Впрочем, оная была отгорожена стеной от общей зоны отдыха. Большущий диван, на котором мы немного посидели после еды, а потом начали играть в детскую игру-ходилку. Мы с Сашей и Гришей развлекались, а Роза Михайловна за нами наблюдала и время от времени спрашивала меня о чем-то.

Так, потихоньку между нами завязался весьма познавательный разговор о воспитании детей. Оказалось, что когда-то ее сестра побывала в такой же ситуации, что и я. Мы старались завуалировать некоторые понятия, чтобы дети не поняли сути. Рано еще им знать про маму-брошенку и безответственного папу-козла.

— Моя Римма только себе «кошелек» нашла, — рассказывала Азарова-старшая про свою сестру. — И ей было плевать, что он старый и весь в морщинах. Это сейчас я восхищаюсь ее самоотверженностью, а раньше осуждала. За то, что подобрала какую-то гадость, пусть и не абы на какой помойке, а в гостинице, на море. Только вот ей на заводе половину поездки оплатили, а этот тюфяк сам выложил за пятизвёздочный отель всю сумму. Впрочем, госпожа Свищева вскоре стала Короленко. Официально безработной, самодостаточной дамой с ребенком и при муже, замечу, не отце этого самого ребенка.

— И как Короленко отнесся к этому самому ребенку? — спросила, поглядывая на малых.

Вроде бы ничего не заметили. А то Роза Михайловна что-то разошлась. Конечно, против одного моего бокала вина, она выпила целых три. Повезло, что ее сын так и не притронулся к алкоголю. А то ведь ему еще нас с Гришкой домой возвращать.

— Нормально, — отмахнулась женщина. — Он же до конца своих дней думал, что это его отпрыск.

— Но как?! — я ахнула. — Со временем ведь мужчина наверняка начал замечать чужие черты.

— Вадичка, слава богу, пошел в нашу породу, — хмыкнула Азарова. — Да и прожил Виктор Демидович всего пять лет после рождения наследника. А из родни его мало кому под силу судиться с Риммушкой.

Мне стало не по себе. Особенно когда заметила, что Гриша начал усиленно прислушиваться к разговору взрослых. А Роза Михайловна, судя по всему, окончательно расслабилась и продолжала выкладывать мне всю свою подноготную:

— А я вот с первого раза сошлась со своим Сереженькой, — игриво улыбнулась Роза и подмигнула моему сыну. — Он у меня такой зайка. И потомство от него получилось хорошее.

— Ма-а-ам! — раздался из кабинета крик Платона. — Можно тебя на минуту?

— Оу! — проговорила Роза Михайловна. — Кажется мне уже хватит. Простите меня, Александра.