Созданный для нее - Алекса Райли (2020)

Тихо приоткрылась дверь, и в палату проскользнула Габи. Я приложила палец к губам. Кивнув, она подошла ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

— Ты в порядке? — шепотом спросила Габи. — Думаю, тебя выпишут через несколько часов. Врачи хотели дождаться твоего пробуждения, чтобы исключить сотрясение мозга. У тебя вывихнута лодыжка, зато переломов нет.

— Как Стеф? — я помнила, что она была вся в крови, но не знала, чьей — ее или Марка.

— Все хорошо. У нее глубокий порез на руке, но врачи наложили швы и отправили ее домой. Сейчас Стеф с Линн. Я только что созвонилась с ними, и у них все в порядке. Джон уже едет к ней. Он не хочет, чтобы она возвращалась домой одна.

Я не понимала, как сильно волновалась, пока не почувствовала колоссальное облегчение от того, что Стеф уцелела. Я не хотела спрашивать о Марке, но Габи практически читала мои мысли.

— Он мертв, — мрачно сообщила она. Никто из нас не сожалел о его гибели, но сама ситуация была кошмарной. — Я подслушивала у палаты, когда полицейские опрашивали Стеф. Она сказала, что во время борьбы они с Марком упали, и лезвие проткнуло его сердце.

Покачав головой, я подумала, как же нам повезло, что на нож упала не Стеф. Все сложилось удачно. Марк с самой школы преследовал ее, словно чума. Я представить себе не могла, через что прошла Стеф, но теперь все закончилось. Наконец-то мы могли оставить прошлое позади.

— Где Нил?

— Пошел принести мне что-нибудь из торгового автомата. Перед уходом я решила посмотреть, как ты тут, и выпишут ли тебя, — наклонившись, Габи снова поцеловала меня в щеку как раз, когда в палату вошел ее муж.

Барретт пошевелился и открыл глаза. Они все еще слипались ото сна, и пока он просыпался, я гладила его по щекам и подбородку. Только я распрощалась с Габи и Нилом, как Барретт выпрямился и улыбнулся мне.

— Божья коровка, ты перепугала меня до чертиков, — хрипло сказал он.

— Извини, — прошептала я, и Барретт придвинулся ближе, соприкоснувшись со мной лбами.

— Не извиняйся. Просто скажи, что все будет хорошо.

— Все будет хорошо, — пообещала я, и мы нежно поцеловались. — У нас будет ребенок.

— Я знаю, — отозвался Барретт, большой ладонью потирая мой живот. — Я слышал, как твоя сестра ввела тебя в курс дела.

— Ты слышал?

— Конечно, — без малейшего раскаяния подтвердил он.

— Я готова вернуться домой. Хочу лежать в своей собственной постели.

— Я тоже, — поцеловав мою руку, Барретт посмотрел на меня. — Но кое о чем Габи тебе не рассказала.

— О чем? — забеспокоилась я.

— Сюда едут родители.

— Чьи? — застонала я, зная, что если явится моя мама, она будет вне себя от испуга.

— И те, и другие. Твои и мои. Приготовься, Женевьева. Нас задушат любовью и заботой.

— Думаю, могло быть и хуже, — до свадьбы оставалась пара недель, но вряд ли кого-то это смущало. Черт, я не сомневалась, что по возвращению домой Барретт поднимет вопрос о перенесении даты.

— Я так рад, что тебе ничего не угрожает. Обещаю, больше ничего подобного никогда не случится. Стеф рассказала, что ты встала перед ней и… — у него перехватило горло, и он откашлялся. — Ты не представляешь, как много для меня значит, что ты защищала мою семью, когда я не мог, — Барретт снова погладил мой живот. — Я не знаю женщину сильнее и очень сильно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — я притянула его к себе для поцелуя. Чувствуя его бурлящую потребность, я знала, что дома он первым делом разденет меня донага и возьмет каждым возможным способом.

Я жаждала, чтобы Барретт связал нас. Весь этот стресс из-за Марка тяжело нам дался. Теперь, когда проблема разрешилась, я не хотела ничего иного, кроме как пожить всю жизнь с Барреттом.

Он обнял меня, но едва мы углубили поцелуй, как распахнулись двери, и в палату втиснулись обе пары родителей. Они заговорили наперебой, спрашивая о случившемся и все ли у нас хорошо, после чего кто-то заговорил о детях.