Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли (2017)

Николас налил себе рюмку портвейна, затем прошелся по комнате и вновь заговорил:

– Ведь ему, унаследовавшему обостренную чувствительность от отца и бурный темперамент матери – не говоря уж об упрямстве обоих, – очень нелегко сейчас приходится. Сложное сочетание.

– Значит, виноваты родители? – в раздражении проговорила Джорджия.

– Нет, конечно, – со вздохом ответил ее муж. – Но, слава богу, никто из наших детей не повернулся к нам спиной, как он – к своим родителям. Я даже не понимаю, как Паскалю и Лили удается проявлять столько терпения. Ведь Андре – их единственный ребенок.

– Не сказала бы, что здесь все дело в терпении, – заметила Джорджия. – Мне кажется, они в отчаянии, но им хватает мудрости понять, что они ничего не в силах изменить.

Николас снова прошелся по комнате.

– И ведь надо же, чтобы такое случилось именно с Паскалем…

– Меня это просто выводит из себя! – воскликнула Джорджия, отбросив вязанье. – Сначала он вычеркнул нас из своей жизни – годами ничего о себе не сообщал, а теперь вдруг подсунул нам несчастную девочку… Мог бы, по крайней мере, лично привезти ее сюда, а не отправлять ребенка с этой отвратительной толстухой.

– Андре пока явно не готов к такому шагу, – возразил Николас. – Достаточно и того, что он хоть так о ней позаботился.

– Да, пожалуй, ты прав, – сухо согласилась Джорджия. – Хорошо еще, что он не отправил ее прямиком в Британский музей.

Николас громко рассмеялся.

– Да, ему вполне могло бы прийти это в голову. – Граф подошел к столу и, надев очки, еще раз прочитал письмо Андре. – Хм… Что-то подсказывает мне, что его послание содержит в себе гораздо больше, чем видят глаза…

Джорджия вскинула голову.

– Ты о чем?

– Ну, видишь ли, у меня такое впечатление, что Андре изо всех сил старается уверить нас, что в случае с девочкой он просто выполняет свой долг, не более того. Но если читать между строк, то становится ясно: он очень переживает за Алексис… или Али, как он ее называет в первом абзаце.

– Али? – переспросила Джорджия. – Вероятно, так ее называли турки. Может, нам имеет смысл тоже так ее называть – чтобы она чувствовала себя свободнее.

– Отличная идея, мое сокровище. Но вот, послушай это… – Николас начал читать письмо Андре. – «Хотя Али, как мне кажется, переживет определенный стресс, оказавшись вне привычного окружения, она исключительно легко адаптируется. Но думаю, было бы неплохо узнать, что ей нравится больше всего. Мне известно, что она очень любит животных, в особенности – собак. И еще ей нравится слушать всякие занимательные истории – я считаю, что это был бы отличный способ обучить ее английскому языку. Али весьма сообразительна, и у нее богатое воображение. Но она немыслимо упряма, так что вам придется с этим считаться…» Теперь понимаешь? Так не может писать равнодушный человек. – Николас снял очки и посмотрел на жену. – Он явно неравнодушен к ней.

Джорджия пожала плечами.

– Что ж, возможно. Но не исключено, что он просто испытывает чувство вины.

– Нет-нет. Андре наверняка испытывает к ней что-то более серьезное… Иначе он не сумел бы смирить свою гордость и не стал бы обращаться к нам за помощью.

– Да, наверное, ты прав… – в задумчивости протянула Джорджия. – А мне такая мысль в голову не приходила…

– Как бы то ни было, вся эта история становится весьма интересной, – продолжал граф. – Причем Андре считает, что мы не должны передавать Али ее родственникам, пока она не станет… презентабельной. – Николас кинул очки на стол. – Джорджия, дорогая, нам предстоит изрядно потрудиться. И я полагаю, нужно начать немедленно. Следует организовать для девочки уроки, пошить ей гардероб и обучить манерам. И нужно приготовиться… ко всяким неожиданностям. – Он усмехнулся. – Давно у нас с тобой не было никаких приключений, верно?

– Я думала, что их уже не будет, – с улыбкой ответила Джорджия. – Ведь последний из наших отпрысков женился и уехал из дома…