Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

Виа становится мертвенно-бледной, ее глаза округлились. Технически именно это она и сделала. Но зато я получила драму на следующие три десятилетия, спасибо.

– Нет. Все тусовались, мы просто прокатились немного. Кажется, уже час ночи. Я иду наверх спать. – Под теплые одобрения Вии я поднимаюсь по лестнице в свою комнату.

Уже в кровати я пялюсь на новую крутую стену напротив меня, и слезы катятся из глаз. После того как аквариум разбили, его заменили на более прочный, но намного более уродливый, чем тот, хрупкий. Как моя жизнь. Наконец я перевариваю все, что случилось за последние шесть месяцев, и подавляющее чувство одиночества заполняет мое тело.

Я уезжаю от своей семьи. Родителей и Бейли. Я отворачиваюсь от Воуна и Найта, даже не попрощавшись, потому что знаю, что они не отпустят меня. Они обещали защитить меня и сражаться за меня в школе, и какая-то часть меня хочет этого.

Но я не могу.

Я должна сделать все по-своему.

Дверь в комнату открывается, и я закрываю глаза с улыбкой. Он закрывает дверь и облокачивается на нее – я все это слышу, а не вижу, – и мое сердце ускоряется в груди.

– Папа убьет тебя, если обнаружит, – шепчу я.

– Это того стоит, – отвечает он, воспринимая мою насмешку как разрешение для входа в комнату. Кровать прогибается, когда его тело оказывается поверх моего, и я в шоке, когда понимаю, что на нем ничего нет, кроме трусов. Я открываю глаза, и вздох замирает у меня в груди.

– Вау, – говорю я. Мои руки исследуют его ключицу, грудь, пресс, низ живота, даже не задумываясь. Затем они следуют по выпуклым трицепсам, выпуклым бицепсам, аппетитным выпуклым венам на руках. Каждый дюйм бронзовой кожи. – Эскалация, Скалли.

– Глазастик. – Его губы соединяются с моими, когда он начинает говорить, его движения плавные, он прижимается к моему паху, хотя я все еще в джинсах. – Все кончено. Так много грязи пролилось сегодня вечером, так что твои секреты – капля в океане грехов. Не садись на самолет завтра. Не делай этого, блин.

Вместо того чтобы ответить ему словами, я отвечаю ему толчком паха против его эрекции. Он стонет и расстегивает мне джинсы, снимая их вместе с трусиками и бросая за спину. Затем он раздвигает мои бедра и запускает в меня два пальца, совершая движения по кругу, затем вынимает и жадно сосет их.

– Я тайно любил тебя, я открыто любил тебя перед обоими нашими мирами, и если ты думаешь, что я перестану любить тебя, даже если нас разделит океан, то ты чертовски ошибаешься.

Я плачу и выгибаю спину, когда его пальцы снова входят в меня, и он безжалостно продолжает движения. Мои ноги содрогаются вокруг его рук, и почти получила оргазм, когда он останавливается и спускается ниже, перебрасывая мои ноги через свои широкие плечи. Он двигает языком вверх и вниз по всей длине моей киски, нажимая языком на клитор.

– Ох, Пенн. Маркс, Пенн.

– Маркс. – Он смеется в меня, погружая язык глубже, проникая и начиная лизать еще быстрее. – Мое любимое слово.

Он лижет мне между ног, пока из легких не выходит весь воздух. Желание такое острое, удовольствие настолько глубокое, что я перестаю дышать и готовлюсь к шторму, который является надвигающимся оргазмом внутри меня. Когда он обрушивается на меня сильнее, чем любое физическое чувство, которое я когда-либо испытывала, он приподнимается на предплечья и входит в меня одним резким движением, наполняя собой до краев. Я изгибаюсь, сжимая его спину. Он затыкает мой рот грязным поцелуем с моим вкусом и запахом.

– Твой папа, убивающий меня, может быть, и неизбежен, но нет необходимости делать это преждевременно.

Я смеюсь, когда он начинает двигаться внутри меня без презерватива. Я на таблетках, но он не знает этого. У меня появляются сумасшедшие мысли, что он делает это нарочно. Как будто хочет привязать меня к этому месту. Как будто я осталась бы. Это заставляет мое сердце смеяться сквозь слезы, потому что уже слишком поздно.