Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

– Что на самом деле, черт возьми, происходит? – я напрягаю все голосовые связки перед тем, как войдет тренер.

– Не знаю, что-то не так. – Камило поднимает шлем, зажимает ноздрю и сморкается на этаже около раздевалки. Вдруг все замолкают и начинают пялиться на ноги – вошел Хиггинс. Все уже в курсе, что мы отсасываем. Да даже чертово НЛО с другой планеты видит, насколько большой член мы отсасываем.

– Это худшее, что я видел в своей жизни, – ворчит он тихо и строго. Думаю, это из-за того, что он не хочет получить сердечный приступ.

– Все эти люди там, – он указывает на дверь, – вы не заслуживаете их уважения. Вы должны бороться, чтобы показать, что значит ад. Вы совершенно не собранны. Валяетесь там, позволяя им сливать вас. Проснитесь. Слышите меня?

– Да, тренер, – сказали мы одновременно, не поднимая глаз от пола.

– Вам нужно собраться, ударить по ним и разрушить. Тогда все станет на свои места. Кто-то должен сделать это ради меня. Вы обязаны играть быстро, старательно, и, что более важно, играть друг за друга. Сейчас не время изображать обиду. Ради себя самих. Те дети? – Хиггинс засмеялся, положив руку на шкафчик. – Им все это не надо. Это просто веселье. То дерьмо, которое они будут показывать своим детям в выпускных альбомах через много лет. У них у всех есть трастовые фонды, колледжи впереди. А вы? У вас все зависит от этого. Ради поступления в колледж. Ради стипендии. Черт возьми, ради гордости.

Я заметил мурашки, бегающие по рукам, и надеялся, что такая речь поможет нам.

Покидая раздевалку, мы вскидывали кулаки и кричали:

– Да, тренер. Да, тренер. Да!

Я решил, что мы сделали их.

Я ошибся.

Игра завершилась со счетом 38:14. Мы проиграли, а те четырнадцать очков заработали только благодаря моему тачдауну. Сказать, что я раздавлен, будет огромным преуменьшением. Мы начинаем сезон с проигрыша кучке недоумков, которым не проигрывали пять лет.

Именно такой я и представлял себе погибель.

Тренеры встретились на поле, чтобы поговорить. Прежде чем приедут автобусы, чтобы отвезти нашу команду до школы, я подозвал тренера Хиггинса и спросил, разрешит ли он прокатиться мне с Найтом Коулом.

– Просто хочу понять, что случилось на поле, – солгал я.

– Конечно, конечно, – ответил Хиггинс. Он позволяет мне это из-за того, что я и Камило были сегодня единственными функционирующими игроками.

Фоллоуилы спускаются по ступеням, я схватил спортивную сумку и встретил их на краю поля. Единственная причина, по которой я общаюсь с ними на публике, – это моя уверенность в том, что ни один из богатеньких придурков даже и не подумает, что Фоллоуилы настолько глупы, чтобы приютить крысу под своей крышей. Большинство людей видят меня и думают о том, как я буду развращать их дочерей.

В принципе, они правы.

– Жесткая игра, – Барон Спенсер пробежал глазами по моему лицу. Он высокий, симпатичный в стиле Дракулы – бледный, как свежеокрашенная стена. Я в курсе, что раньше он играл в команде школы Всех Святых и делал это довольно отстойно. Так что я даже не удосужился ему улыбнуться.

– Не то слово, – пробормотал я, чем привлек его внимание.

– На самом деле отстойная, но ты был чертовски хорош! – отметил другой мужчина со светлыми волосами и зелеными глазами – отец Найта, Дэн, предположил я. Он тоже играл в футбол. Да они все тут играли. Дерзкие ублюдки с переделанными женами в безупречной одежде и объемными банковскими счетами.

– Прошу прощения, вы смотрели какую-то другую игру? Они надрали нам задницы так, что мы не сможем сесть весь ближайший семестр, – я протер лоб и перевел взгляд в сторону раздевалок.

Барон поднял брови в удивлении, а Дэн подавил смех.

– Неважно, как играла твоя команда. Ты был хорош, а это дорогого стоит. – Джейми взъерошил мне волосы и обнял. Не знаю, с чего это он, может, я выгляжу так же плохо, как и чувствую.