Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

Кабинка казалась плащом-невидимкой, пока мы не начали снижаться. Ее родители могут разглядеть наши лица, если вдруг они стоят около колеса, а я уверен, что они там. Мы отдаляемся друг от друга. Все в нас – борьба за власть, где никто не хочет быть отвергнутой стороной.

Мой член тверд, как и ее выражение лица. Думаю, что она пожалела об этом. Мне тоже следовало бы. Не из-за Джейми, пошел в зад этот Джейми. Я не напрашивался в их дом. А из-за Адрианы и Вии.

Но Вии здесь нет, так что я не чувствую вины или сожаления. Она покинула меня, как и все остальные.

– Ты мне все еще не нравишься, – ее шепот касается моего лица.

– Мне тоже, – отвечаю я. О себе. О ней.

Остаток спуска мы проводим в молчании. Когда мы выходим из кабинки, оператор протягивает руку в ожидании оплаты. Джейми кладет двадцатку в его руку и машет нам.

– Сдачи не надо. Вы нормально? – Он оглядывается и становится между нами.

Дарья отвечает нет. Я – да.

Мы ответили одновременно, посмотрели друг на друга, и она закатила глаза. Я улыбнулся.

По дороге домой Дарья ест яблоко, которое я бросил ей на бедра, а после бросает огрызок мне на колени.

– Шах и мат.

Глава шестая

Любовь была с первого взгляда,

ненависть со второго,

страсть с третьего.

Четыре – мое счастливое число,

так что твоя задница должна стать моей.

Пенн

Когда живешь во лжи – время движется совсем с другой скоростью. Это как плыть против течения – каждая секунда длится словно три часа.

Я паркуюсь в какой-то дыре за четыре квартала от школы за час до начала тренировки. Утром мы делаем силовые упражнения, а после обеда – занятия на поле.

Дело не только в том, что я больше не живу с Рэттом и боюсь того дня, когда он получит неожиданный звонок от директора, – сейчас я езжу на новеньком «Приусе». Впервые в жизни у меня есть что-то хорошее, и я не собираюсь выставлять это напоказ.

Чтобы быть уверенным, что друзья не спросят Рэтта обо мне на заправочной станции или в супермаркете, я сказал, что он сошел с ума.

– Ранняя деменция, – объяснял я каждому, – наркотики сыграли злую шутку.

Никто не задавал лишних вопросов. Но чтобы придать своему алиби дополнительный блеск, Адриана – Адди, моя девушка, – рассказывает всем, что она видела Рэтта, спорящего с магнитофоном у Ленни – в забегаловке, где она работает.

Это первый раз, когда я увижусь с командой после пятничной игры. Мне нужно было дополнительное время, чтобы переварить то, что произошло. Когда игроки начинают вваливаться в раздевалку, я уже стою там с руками на бедрах, поставив ногу на скамью. На ржавых шкафчиках очень много граффити, цвет стен что-то среднее между серым и фиолетовым. Здесь все в пыли, вечно пахнет мочой и нищетой.

Джош, Малькольм, Камило, Кэннон, Нельсон и остальные приходят раньше тренера Хиггинса. То, что его еще нет, немного меня смущает – он никогда не опаздывает. Ладно, один раз было, когда его жена рожала. Он опоздал тогда на десять минут и орал в трубку:

– Да, Мередит, это наш первый ребенок. И ты не станешь рожать его в ближайший час. Я приеду, как только смогу.

Не представляю, как его яйца остались целыми.

Я закрываю дверь и облокачиваюсь на стену, скрестив руки:

– Кто-нибудь может объяснить, что за фигня произошла в пятницу вечером?

Все смотрят себе под ноги. Дерьмо не имеет никакого смысла, я пытался собрать все воедино целые выходные. Я нутром чую, что члены моей команды дикари. ШВС неплохая команда, но обычно они продвигаются вперед, потому что в них влито огромное количество денег, будто они средняя команда высшей лиги. А у нас есть талант, мотивация и голод.

– Мы струсили, – Кэннон оглядывается, ища моральной поддержки. Он с грохотом падает на скамью, дергая за полотенце на волосах и позволяя им упасть на плечи.