Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

– Она невротична, но полна благих намерений в ужасном исполнении, и она боится тебя, но любит. Это же очевидно.

– Я подумаю об этом, – и впервые за долгое время я говорю серьезно.

Знаю, что папа и Бейли обрадовались бы, если бы мы вели себя хорошо друг с другом. Никогда не чувствовала надежду.

Мы останавливаемся у дома, и Пенн открывает пассажирскую дверь и идет к дому. Я следую за ним. Он останавливается у самого входа и разворачивается, притягивая меня за талию.

– К твоему сведению, ты пахнешь грязным, лесным сексом.

– А ты пахнешь дешевым пивом, – мурлычу я, когда его губы находят мои.

– А ты как мое новое путешествие, – его губы порхают над моими.

– Ты пахнешь множеством веселых ночей, – я обнюхиваю его шею, плечи и лицо. Мое сердце колотится в груди, я отодвигаю воспоминания об Адриане на задний план, меняя их на другие – Блис.

– Ты пахнешь так, будто ты права.

Он дарит мне очередной влажный поцелуй и открывает дверь.

От широкой улыбки у меня уже болят щеки. Мы заходим вместе, но на приличном расстоянии друг от друга, чтобы не вызывать подозрений. Пенн останавливается, когда мы доходим до гостиной, и бросает ключи на пол.

Я вздыхаю, поднимая их и протягивая ему.

– Маркс, Пенн! Ты такой неуклюжий. – Я смеюсь. – Ты уронил свои…

– Виа? – голос его стеклянный и готов треснуть в любой момент.

Я поднимаю глаза от тупых ключей к дивану, где сидит моя тупая семья – Мел, папа, Бейли, – а между ними сидит подросшая версия Сильвии Скалли. На ней консервативное черное платье, заканчивающееся на лодыжках, и вежливая улыбка робота.

Она смотрит на меня, а не на Пенна.

– Сюрприз.

Глава одиннадцатая

Ты вернулась ко мне, как буря —

красивая, ослепительная и разрушительная.

Разрывая все на своем пути.

Включая, но не ограничиваясь этим, мое сердце.

Пенн

Будьте осторожны в своих желаниях.

В течение четырех лет я мечтал об этом моменте.

В некоторых мечтах я бью ее в нос и говорю, что она сука.

В других – я сильно обнимаю ее, падая на колени и умоляя никогда не оставлять меня.

В большинстве случаев я рассказываю обо всех вещах, которые хотел разделить с ней. Что маме стало хуже после ее исчезновения, что значит, возможно, она хоть немного переживала. Что Рэтта избивала кучка белых расистов-наркодилеров, которые пытались ворваться на его территорию, и он был дважды госпитализирован. О том, что он потерял три зуба, половину уха, отшучиваясь тем, что его карьера модели закончена. Что я не потерял девственность с Адрианой, как предсказывала Виа, потому что «Адриана смотрит на тебя будто ты еда, и она ничего от тебя не оставит». Что я стал капитаном. Что она ошибалась по поводу Кэннона – он не вырос мудаком, а стал довольно хорошим человеком.

Но сейчас, когда она здесь, я просто стою как идиот и пялюсь на нее так, будто она нацепила на себя мою футбольную форму. Я не могу дышать, такое ощущение, что она наступила мне на грудь своей ортопедической обувью.

Я осматриваю ее по какой-то причине, может, убедиться, что все органы на месте. Даже несмотря на то, что она сидит, я все равно замечаю, что она на полголовы ниже меня, хотя оба достаточно высокие. Она гибкая, спортивная, но длинные светлые волосы теперь заплетены в пучок, на ней нет ни капли макияжа, а кольцо в носу, которое она носила, теперь отсутствует. Платье могло бы принадлежать монахине.

Это не моя Виа.

Она обходит кофейный столик маленькими, аккуратными шагами и обнимает меня. Мгновенно я ощущаю ее худые руки вокруг себя. Наконец-то мой мозг приказывает меня взять себя в руки и ответить ей. Я хочу задушить ее в объятиях, но не могу. Она незнакомка. По крайней мере, выглядит так. Я бросаю взгляд на Джейми и Мел, которые стоят, держа руки за спиной.

Виа вернулась.

Они вернули мою сестру.