Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

– Мне все равно, пригрози рассказать Адриане, что он всех вас трахает, чтобы заставить его сделать это. Все, что угодно, лишь бы сделать это до пятницы. В противном случае… – Он машет дневником, будто вытряхивает оттуда все мои тайны. – Я распечатаю каждую страничку этого дерьма. Сделаю тысячу копий и повешу во всех раздевалках, душевых, кабинетах и лабораториях. Я размещу это на всех сайтах, и будь уверена, ты не сбежишь от этого, как бы далеко ты ни бежала. И не пытайся даже втянуть сюда родителей, Фоллоуил, потому что вся школа убьет тебя за срыв нашей победы на чемпионате.

Он разворачивается и уходит, оставляя меня в пустом коридоре. Я догоняю его, давясь собственными слюнями. Я слишком потрясена, чтобы вырабатывать слезы. Моя жизнь, какой я ее знаю, почти окончена. Я спотыкаюсь о собственные ноги, цепляясь за его рюкзак, чтобы не упасть. Он резко разворачивается с рыком.

– Руки убрала, Фоллоуил.

– Ты не можешь так поступить со мной. – Мои колени ударяются о пол. Как уместно. В таком ракурсе я наконец-то вижу все, что происходит. Все мои ошибки, людей, которых я выбирала, – спортсменов, мошенников, популярных детей – они все отвернулись от меня. Гас держит мое будущее – мою репутацию – между своими толстыми пальцами.

– Пожалуйста, – говорю я, отодвигая гордость. – Я умоляю тебя. Я сделаю все, что угодно. Скажи, что сделать. Я не доберусь до Пенна. Никто не может добраться до него.

Пенн – железный человек.

Гас вежливо улыбается, поднимая меня за воротник платья и ставя на ноги.

– Я думаю, что ты очень способная девочка, Дарья. Разберись с этим. Или я похороню тебя.

– Нам надо поговорить.

Могу представить, как я говорю эти слова маме, будущему парню, друзьям, семье… но не моему директору. Но вот я – стою напротив директора Причарда и говорю ему именно это. Я только что отправила весь несуществующий завтрак в унитаз и выплакала все глаза, скорее всего, снаружи выгляжу так же, как и ощущаю себя внутри.

Когда я вошла в кабинет, то сразу же, не дожидаясь приказа, закрыла дверь – первый признак того, что что-то не так. Обычно я следую четким инструкциям – так заведено с нашей первой встречи. Когда убежала Виа. Когда я пришла к нему в средней школе, то ждала, что он сообщит родителям, запустит цепь событий, которые приведут к исправлению ошибки, к исправлению меня.

Вместо этого он толкнул банку M&Ms на краю стола, не отрывая от меня взгляд – разноцветные драже рассыпались по полу, подкатываясь к ногам.

– Соберите их, мисс Фоллоуил. На коленях, пока я зачитываю ваши грехи.

Это стало нашим обычаем.

Спустя годы он приказывал мне убрать на полках в его кабинете, почистить ковер, начистить его туфли, а недавно, когда на горизонте замаячил Пенн, – он бил меня линейкой по рукам. Как раз в том месте, где я могла бы обвинить в красноте усердные тренировки.

Он всегда зачитывал грехи медленно, многозначительно останавливаясь на самых сочных моментах.

Большинство грешников восхваляют Деву Марию – я восхваляю удары линейкой.

Я заслужила это. Я заслужила боль. Слишком много боли я доставила другим, чтобы винить директора Причарда в том, что он заставляет меня проходить через нее.

Причард говорит, что наши встречи – это дисциплина. Они наставляют меня на путь истинный. Но честно, мы оба понимаем, что я не становлюсь лучше. Чем больше проходит лет, тем больше меня затягивает пучина страданий.

Я всегда говорю, что мы оба ненормальные люди, которые творят странные вещи, потому что никто другой не поймет нас. Но так было до тех пор, пока не появился Пенн, и тогда я поняла, что Причард считал меня своей собственностью. Я поняла, что страсть лучше, чем борьба. Она великолепна, если ее правильно подать.

Но с тех пор удары линейкой стали жестче, задания Причарда стали более скрупулезными и радикальными.