Идеальный парень - Алексис Холл (2021)

– Тебе, наверное, трудно поверить в то, что я такой ужасный неудачник.

– Знаешь, я не считаю тебя неудачником. Но не понимаю, почему у тебя такие трудности… кхм…

– Если так можно выразиться?

– Вроде того.

У меня появилась прекрасная возможность укрепить наши отношения, сделать их более глубокими, долгими и доверительными, основанными на честности и взаимопонимании. Я мог бы рассказать ему о Майлзе. О том, как я отрывался на вечеринках словно в последний раз, словно следующий день не наступит. А потом, просыпаясь утром, понимал, что этот день все-таки наступил. Оливер понял бы меня. Ему бы не составило труда понять меня.

– Все сложно, – сказал я вместо всего этого.

Он не стал выведывать подробностей, потому что это было совсем не в его духе, хоть мне и хотелось, чтобы он все же задал какие-то вопросы, ведь тогда я смог бы ему все рассказать. Но это было бы полным кошмаром. В общем, всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Весело провели время, ничего не скажешь.

Я никогда еще так не радовался при виде вокзала Эпсома (который, если верить «Гуглу», был очень плохо оснащен). К счастью, плачевное состояние, в котором находилась станция, где я даже не мог валидировать мой чертов проездной, позволило отвлечься от неудачных попыток наладить эмоциональную связь с моим фиктивным парнем. Мы сошли с поезда и пешком через поля направились в сторону Паклтрупа-ин-Волда.

Солнце начало клониться к горизонту, и все вокруг было окружено приятным золотистым сиянием, которое словно пыталось раззадорить во мне романтический настрой. На Оливере снова была его обычная повседневная одежда: очередные новенькие джинсы, в которых так уютно расположилась его потрясающая попа, и кремовый джемпер крупной вязки. Во всем этом он выглядел так, словно только что сошел с фотки из ленты «Тамблера» под тегом «офигенныепарниввязаныхсвитерах».

Он остановился, поставив одну ногу на ступеньку лестницы, ветер игриво ерошил его волосы, и я на мгновение испытал досаду от того, что даже окружавший нас пейзаж, похоже, лучше взаимодействовал с моим фиктивным парнем, чем я сам.

– Я тут подумал, – сказал он, – что перед «Жучиными бегами» нам нужно немного усовершенствовать наши фиктивные отношения.

– Ты… о чем? – Я старался не пялиться так уж в открытую на… него. В особенности на его пах. Но… эта ступенька. И его нога на ней. Ни одна коллегия присяжных не вынесла бы мне обвинительный приговор.

– Люсьен, я не хочу обижать тебя… но мои глаза находятся выше.

– Тогда перестань… светить мне в лицо своими… джинсами.

Он снял ногу со ступеньки.

– Знаешь, мы с тобой хорошо взаимодействуем наедине, но нужно попрактиковаться в общении в присутствии других людей.

– Ты так пытаешься намекнуть, – я хитро посмотрел на него, – что хотел бы проводить со мной больше времени?

– Нет. Я пытался намекнуть тебе, что хотел бы проводить вместе больше времени, когда позвонил тебе сегодня и спросил, не занят ли ты.

– А. Понятно. Ладно. – Меня вдруг осенило. – Погоди, ты сейчас сказал, что хочешь проводить со мной больше времени?

– Ты мне скорее поверишь, если я скажу, что это исключительно в интересах правдоподобия?

– Возможно. У меня ужасно низкая самооценка.

Вероятно, он заметил, как пристально я на него смотрел, потому что в смущении перебрался по лестнице через ограждение и подождал меня с другой стороны. Когда я спрыгивал со ступеньки, то машинально схватил его за руку.

– Разумеется, я хотел бы проводить больше времени с тобой, – сказал он, не отпуская моей руки. – И я хочу, чтобы ты вместе со мной пошел на день рождения Дженнифер. Ей через пару недель исполняется тридцать.

Мы направились к маминому дому. Я решил, что ничего не буду говорить про руку, пока он не уберет ее.

– Кто такая Дженнифер?

– Моя университетская подруга. Она устраивает праздничный обед.

Я посмотрел на него с недоверием.