Пропуская удары - Элен Форс (2020)

Ведя в школе и институте исключительно спортивный режим, я никогда не попадал в такие ситуации, чтобы меня под руки выводили менты в наручниках. Ну и конечно же, никогда не сидел в вонючем обезьяннике. Забавно, в одежде стоимостью около десяти тысяч долларов, сидеть вместе с бомжами. Не то чтобы я делил людей по кошельку, просто не совсем приятно тереться о людей, которые не знают, что такое душ, и в половине случаев сами виноваты, что оказались на улице.

— Это у Вас Paul Smith? — вопрос от бородатого прохиндея, который пропах собственной мочой, застал меня врасплох. В камере было темно и было трудно разглядеть его лицо, но мне он казался стариком.

— Да… — неуверенно ответил я, несильно отталкивая его руку, чтобы он перестал щупать ткань. Как минимум, неприлично трогать незнакомых людей.

— Прекрасно… Я, знаете ли, раньше работал в ЦУМе, был байером. А теперь — вот. — он развёл руками в разные стороны. Хорош байер. И предугадывая мои мысли пояснил: — Я приверженец классики и брендов придерживающихся основ. Не понимаю эту Balenciaga, Aquazzara, Ice Berg… А сейчас что модно? Чтобы больше контраста и эпатажу, цветов и блёстков нахреначить побольше, и тогда дорого-богато… А где вкус? Вот и поперли меня за не соответствие новым тенденциям, и куда мне идти? На рынок? Там люди выбирают, чтобы было практичнее и смотрелось дешевое побогаче, а я так не могу… Вижу синтетику, вижу как она только подчеркивает недостатки и не могу продать такое человеку. Гребаный Китай… Хотел пойти личным консультантом, да кризис… Все сами сейчас все покупают…

Я сделал глубокий вздох, точно я в сериале… Грязный Бомж рассуждает о высокой моде и современности… Закрыл глаза. Даже телефона нет, чтобы позвонить адвокату. Владика дружки постарались. Спасибо на том, что не поколотили, тогда бы я точно не удержался и дал кому-нибудь в ответ по тыкве и еще бы присел на лет пять.

— Резин… — у решетки показалось лицо того самого полковника. Сейчас оно у него было не такое зажравшееся, даже наоборот немного потерянное. — Выходи.

Он лично открыл решетку, выпуская меня и странно посматривая. Ему моё освобождение не доставляло удовольствия. Стоит с перекошенным лицом, еле сдерживается.

— Ты это… прости. Друг твой, просил передать тебе, что дарит абонемент «Питерские белые ночи». Десять отмазок от ментов. — на этом моменте он скривился. Я поравнялся с ним, не совсем понимая, что это значит и что за друг такой? Никто не знает, что я в Питере. — Одну, ты считай, израсходовал!

— Осталось восемь, получается? — и не дожидаясь ответа противного полковника, повернулся к Байеру. — Слышишь, модник, водилой пойдёшь ко мне в Москву?

Байер подскочил и прижался к решетке, его карие глаза загорелись надеждой.

— Д-да…

Кто-то из заключённых тоже заворочался, причитая:

— Начальник, я тоже водилой могу…

— Выпускай его, и будем считать, что абонемент уменьшился еще на один…

Полковник нехотя открыл снова решетку и выпустил моего нового водителя на свет, вид которого был плачевен. Но он оказался моложе, чем я думал.

Что за друг не нужно было спрашивать — только один человек обладал такой властью.

Как только мы вышли из задания полиции, я тут же набрал номер, чтобы сказать спасибо своему благодетелю.

— Спасибо за абонемент, Майлз, я оценил. — на улице уже светало и было очень холодно. Я был одет не погоде.

— Я знал, что тебе понравится. Надеюсь, что ты уложишься и тебе не понадобиться продлевать.

— Тоже на это надеюсь…Май…

— Забей, будем считать, что я твой купидон или ангел-хранитель. У меня еще кое-что есть для тебя…

Маша

Погуляв еще немного по холодному Питеру, болтая с Владом обо и всем и ни о чем, наслаждаясь друг другом и иногда звуками ночного Питера, я решила срочно поменять телефон и сим карту. Как еще меня мог так быстро найти Резин? Никто не знал где я и с кем я, остаётся только отслеживание по номеру телефону.