Однажды и навсегда - Светлана Головьева (2021)

Следующие два дня проходят как в тумане. Большую часть времени я сплю. Но Джек будит меня, чтобы дать лекарство, поит куриным бульоном и какими-то кислыми морсами. Даже сквозь сон я чувствую его присутствие. Он почти не выпускает меня из рук, гладит меня по спине, целует в лоб, проверяя мою температуру. Когда мне, наконец становится лучше, то я замечаю, как вымотали его эти несколько дней. Мы лежим на кровати, сквозь тонкие шторы просачивается солнечный свет. Джек спит, полусидя, а я лежу на его груди. Осторожно, чтобы его не разбудить выбираюсь из-под одеяла и накидываю на себя халат. На тумбочке стоят бутылочки с лекарствами и пустой стакан. А на полу две коробки из-под пиццы. Видимо, Джек даже ел тут, не отходя от меня. Улыбаюсь, глядя на его умиротворённое лицо и поправляю одеяло. Джек хмурится во сне и поворачивается на бок, что-то бормоча. Оставляю его и иду в душ. В ванной я со страхом смотрю на своё ужасное отражение в зеркале. Волосы спутались и явно соскучились по шампуню. И воняет от меня так, как от дохлой собаки. Включаю горячую воду, и комната тут же наполняется влажным паром. Не медля больше ни секунды, раздеваюсь и запрыгиваю под горячие струи. Кожа покрывается мурашками, и я просто стою под душем, согреваясь и наслаждаясь водой. Полчаса я усердно тру себя мочалкой, два раза мою волосы и кажется, вечность чищу зубы. Только после всех этих процедур я закутываюсь в махровое полотенце и снова чувствую себя человеком.

После душа я иду на кухню и понимаю, как же мне хочется есть. За эти пару дней я практически не ела. Достаю все нужные ингредиенты и принимаюсь готовить блинчики. То, что у меня действительно получается лучше всего. Фоном включаю радио и включаюсь в процесс готовки. Скоро на столе появляется целая гора блинчиков. Ставлю варить кофе и попутно накрываю на стол. Когда всё готово из спальни выходит Джек, скорей всего разбуженный вкусными ароматами. На нём чёрная майка и серые трикотажные штаны. Волосы всклокочены, а лицо ещё сонное и мятое. Хихикаю, глядя на его слегка нелепый, но очень милый вид. Он смотрит на меня и улыбается в ответ. Я замечаю в его взгляде облегчение и вспоминаю, каким обеспокоенным он выглядел, когда нашёл меня в тот вечер с высокой температурой.

— Отлично выглядишь для такого раннего утра, — Джек шлёпает босыми ногами по полу, приближаясь ко мне.

— Ты тоже неплох, — игриво отвечаю я, когда он обхватывает меня за талию, притягивая к твёрдой груди. Господи, как же приятно он ощущается под моими ладонями. Теперь мне очень хочется раздеть его и беспрепятственно наслаждаться его прекрасным спортивным телом.

— Неплох значит? — он делает вид, что хмурится, и я хихикаю. — Может мне стоит снять одежду, чтобы доказать тебе, что я не просто неплох, я чертовски хорош собой.

— Ты никогда не мог похвастаться скромностью.

— Скромность для лузеров, детка, — самодовольно произносит он, и быстро чмокнув меня в губы, садится за стол. — Так, что тут у нас? Решила меня отравить?

— Ха-ха, шутник, какая уморительная шутка, — язвительно бормочу я и показываю ему язык.

— Будешь так делать, и я его откушу.

— Попробуй.

— Не играй со мной, детка, — сверля меня своим дьявольским взглядом, говорит Джек и сворачивает свой блинчик, макая его в джем. — Ммм… а это не так уж плохо. У тебя есть скрытые таланты, Маккензи Джонс.

— Только один, — подмигиваю и занимаю место за столом напротив него. Остаток завтрака мы проводим в тишине, лишь изредка перебрасываемся взглядами, от которых становится жарко между ног. На мне до сих пор только полотенце и Джек, не скрывая, наслаждается моим телом.