Однажды и навсегда - Светлана Головьева (2021)

— Конечно, думаю, мы займёмся этим позже, — произносит мама, потирая руки и переводя взгляд с меня на отца и обратно. Папа согласно кивает, я на себе чувствую его напряжение. Он сейчас точно хочет оказаться где угодно лишь бы не здесь, как и я. Все мы ощущаем неловкость, словно пришли на первое свидание вслепую. Кензи рядом со мной исполняет роль буфера. Благодаря её присутствию мама старается выглядеть, как настоящая любящая мать. Будто всех этих лет не было, и они просто ездили в небольшой отпуск. Вот только этот отпуск растянулся на годы.

— Как на счёт чая? — спрашивает мама, мастерски скрывая свою нервозность за обворожительной улыбкой.

Мы с Кензи переглядываемся, и по моему лицу она явно понимает, что сейчас мне не до чая. Она ободряюще мне улыбается, сцепляя наши руки вместе. Её рука холодная, поэтому я машинально стискиваю её сильнее, желая согреть.

— Может в следующий раз, — говорит Кензи, извиняющимся тоном, — мне нужна помощь Джека в моём магазине. Это никак нельзя отложить.

— Конечно, мы понимаем, — мама кивает головой, и на миг я замечаю облегчение в выражении её лица. Отец, возвышаясь над ней, смотрит на меня, собираясь что-то сказать. Это я понимаю по его рту, который то открывается, то закрывается, но из него не вылетает ни звука. В итоге он просто обнимает мать за плечи и кивает нам.

— Как-нибудь можем встретиться и сходить в ресторан, — говорит отец тихо. Сейчас он выглядит старым, я замечаю морщины в уголках глаз. Конечно, с первого взгляда он всё так же излучает силу и мужскую красоту, но стоит приглядеться и понимаешь, что годы берут своё. Он стареет, как и все мы когда-нибудь.

— Мы будем не против, — Кензи лучезарно улыбается им, и на миг между всеми нами тает лёд. Она мой солнечный лучик и теперь даже родители это понимают. Я вижу это по их счастливым взглядам.

— Да, в любое время, — соглашаюсь я, тем самым подводя итог этой неловкой встречи. Но в глубине души я смею думать, что у нас есть шанс перейти от неловкости к чему-то лучшему. Возможно, Кэм был прав, говоря, что я ещё могу вернуть своих родителей. Но я всё ещё не знаю, можно ли это сделать после стольких лет…

МАККЕНЗИ

Всю дорогу до дома мы проводим в тишине. Джек блуждает где-то в своих мыслях, а я слежу за тем, чтобы он ни во что не врезался. Было бы безопасней, если повела я, но Джек не пустил меня за руль, объясняя это тем, что ему нужно на что-то отвлечься Я переживаю за него. Ему нельзя давать углубляться в свои мысли. Он всегда так делает, когда расстроен. Он не умеет говорить о том, что его мучает. Но иногда стоит произнести всё, что тебя тревожит вслух. Поделиться с кем-то своими бедами. С некоторыми из них просто не справиться в одиночку. Нередко мы нуждаемся в советах или простой поддержке. Но не каждый имеет смелость попросить об этом.

Когда мы приезжаем домой, Джек провожает меня до квартиры, но заходить не торопится. Он складывает руки в карманы чёрной куртки и топчется на месте. Выглядит он уставшим, словно не спал несколько ночей. Эта встреча его здорово вымотала.

— Пойдём, — тихо говорю я, легонько касаясь его локтя, — закажем пиццу и будем весь вечер лежать перед телевизором. Я даже соглашусь посмотреть твой любимый футбол.

— Прости, Кенз, — отвечает Джек, вымучено улыбнувшись, — я устал, пойду к себе и посплю. Увидимся позже?

— Конечно, — я понимаю, что он хочет побыть один, но меня немного расстраивает, что он не хочет, чтобы я помогла ему это пережить. Он снова отдаляется и это больно.

— Спасибо, — он обнимает меня и кладёт голову на моё плечо, — я бы не смог пройти через это дерьмо без тебя. Ты спасла меня, не дала рассыпаться на кусочки. Спасибо тебе.

От этих слов я чувствую себя лучше. Но мне всё ещё хочется, чтобы он знал, что может мне довериться. Хочется, чтобы он говорил со мной о своих тревогах, а не отгораживался. В горе и радости, ведь так?