Однажды и навсегда - Светлана Головьева (2021)

Когда я в очередной раз опускаюсь на его член, Джек берёт дело в свои руки. Крепко вонзаясь в мою попу пальцами, он ускоряет темп, заставляя меня двигаться быстрее. Наше дыхание становится неровным, рваным, пока он входит в меня жестко и глубоко. Сильней цепляюсь за Джека, когда ощущаю, что оргазм вот-вот нахлынет. Джек делает ещё одно движение и меня накрывает волна экстаза. Из горла вырывается блаженный стон, и я заглушаю его, кусая Джека за плечо. Я чувствую, как он кончает внутри меня, оставляя во мне своё семя. Я никогда не задумывалась о детях. Они не были моим приоритетом. Но почему-то чем дольше я нахожусь с Джеком, тем сильнее ощущаю эту потребность в ребёнке. Вчера, после того, как мы обессиленные лежали на диване в гостиной, я как никогда чётко увидела нашего малыша. Сначала меня это напугало, но сейчас я понимаю, что когда-нибудь хотела бы родить ребёнка от Джека. Меня радует одна мысль, что на свет появится крохотная копия Джека Хастлера.

— О чём ты думаешь? — спрашивает меня Джек, пока мы лежим на кровати, пытаясь привести дыхание в норму.

— Ни о чём, — отнекиваюсь я, не желая говорить, что я думала о нашем возможном ребёнке. Для Джека это первые реальные отношения. Что если он ещё не готов к детям или вообще не пожелает их иметь? Может он из тех мужчин, которые не обладают любовью к детям?

— Такого не может быть. Я по твоему лицу вижу, что тебя что-то тревожит. То о чём ты думала, было чем-то серьёзным, — он поднимается на локте и смотрит на меня сверху вниз. Он молчит, но этот пытливый взгляд чёрных глаз действует на меня как спусковой крючок. Поэтому я открываю рот и спрашиваю его.

— Ты когда-нибудь задумывался о детях? Я имею в виду, хотел бы ты завести ребёнка? Боже, я говорю так, словно хочу купить собаку. Я хотела сказать хочешь ли ты, чтобы у тебя был сын или дочь? Не сейчас, а когда-нибудь. Потом. Через год или через лет пять.

— Да, — отвечает он, но я не слышу, продолжая тараторить.

— Не знаю, почему я вообще завела эту тему. Просто я отчётливо поняла, что хочу от тебя ребёнка в будущем. Одного, может двух. Но если ты не хочешь, то я пойму…

— Кензи, — окликает меня Джек, останавливая моё невнятное бормотание. Он протягивает руку, легонько касаясь моего лица. Я смотрю на него и нервно сглатываю. Кажется, что я впервые увидела его. То, каким любящим и нежным взглядом он смотрит на меня, заставляет моё сердце трепетать. Он водит большим пальцем по моему подбородку, ласково улыбаясь. — Я хочу детей, Кензи. Я хочу стать лучшим в мире отцом для своих детей. И я хочу, чтобы ты была их матерью. Хочу, чтобы мы вместе воспитывали этих маленьких шалунов. Хочу, чтобы наш дом был наполнен смехом и счастьем. И когда-нибудь это у нас будет. Да если хочешь, можем заняться этим прямо сейчас.

Он смешно шевелит бровями, ухмыляясь, что заставляет меня хихикнуть. Закрываю рот, заглушая это идиотский смешок, вырвавшийся из меня. Но потом всё же сдаюсь и улыбаюсь, самой счастливой улыбкой.

— Но думаю, нам ещё многое нужно сделать, прежде чем думать о детях, — он нежно целует меня в щёку. — Я хочу сделать всё правильно.

— Знаешь, Джек Хастлер, никогда не думала, что слово «правильно» можно отнести к тебе. Ты же всегда всё делаешь так, лишь бы это было противоположно слову «правильно», — отвечаю я, игриво улыбаясь.

— Ты изменила меня, Маккензи Джонс.

— Неужели я на такое способна?

— Ты и не подозреваешь, сколько у тебя власти надо мной. Каждый день, проведённый с тобой, меняет меня. И сначала меня это очень пугало. Ты не представляешь, как я сходил с ума весь год, что ты была в Париже. Та ночь изменила меня, уже тогда ты начала лепить из меня нового человека. Я искал тебя в каждой девушке. Был нервным и взвинченным, потому что знал, что в ту ночь я влюбился в тебя. А я никогда не думал, что буду желать только одну девушку. Для меня это было ужасно.