Однажды и навсегда - Светлана Головьева (2021)

И вот теперь мои родители просто обязаны приехать и внести хаос в мою привычную жизнь. Я уже с трудом могу вспомнить те счастливые моменты, что у нас когда-то были. Они любили меня, пока я был хорошим сыном, пока не ввязывался в драки и не прогуливал уроки. Смутно, но я помню это. А потом всё само собой скатилось в никуда. Я оказался не таким правильным и эталонным сыном, о котором они могли бы рассказывать своим друзьям в загородном клубе. Но разве у меня был шанс? Я не хотел лгать им и скрывать свою бунтарскую сущность за строгими костюмами и фальшивыми улыбками. Я был сорванцом, но я не ввязывался в драки просто так. Я никогда не начинал их первым, но если это нужно было, то я мог постоять за себя, за друзей или просто незнакомого мне ботаника. Да, не буду отрицать, мне нравилось драться, но я не был таким уж хулиганом. Да если и был, неужели родители не должны любить своих детей такими какие они есть? Вроде презумпции невиновности. Но мои родители решили, что я какой-то бракованный и ремонту не подлежу. И всё же отец время от времени продолжает тыкать меня носом в то, что я никчёмный. Его бесит, что я занимаюсь татуировками, вместо того чтобы заняться чем-то более существенным. Возможно, лишь назло ему я продолжаю зависать у Джен и не решаюсь открыть своё дело. Мне доставляет дикое удовольствие, когда я рассказываю отцу о своей работе. Мама же старается играть роль заботливого родителя и делает это на твёрдую пятёрку. Многие глядя на неё скажут, что она безумно меня любит. Но под этой маской я чувствую, что она не очень довольна мной. Мои родители оба выпускники самых лучших университетов. Это что-то вроде семейной традиции и я единственный её нарушил.

Съезжаю к пристани, где в ряд выстроились дорогие яхты и корабли. Солнечные лучи отражаются от спокойного океана, ослепляя меня. Проезжаю туда, где меньше всего народа и останавливаю мотоцикл. Ставлю его на подножку и иду к бетонному ограждению. Сажусь на него и перекидываю ноги. Если немного наклониться, то можно достать рукой до океана. Погода сегодня выдалась достаточно тёплая для конца апреля. Ветра практически нет, отчего поверхность океана напоминает огромное зеркало, лишь местами идёт рябь, заставляя двигаться пришвартованные яхты. Над водой летают чайки, звонко перекрикиваясь. Где-то позади, прогуливаются туристы, фотографируя всё, что им попадается. Но сейчас я не обращаю внимания ни на что. Есть только я и океан такой спокойный и безмятежный, что встречается не так часто. Полная противоположность моему внутреннему состоянию. Мы с ним во многом похожи. Я большую часть времени такой же импульсивный, хмурый, недовольный. Внутри меня всегда бушует шторм, но с приходом Кензи что-то изменилось. Кажется, что только она может совладать с моей непостоянной сущностью.

Беру небольшой камешек, лежащий рядом, и закидываю его в тёмные воды океана. От него мигом расходятся круги, пока постепенно не исчезают. Потом я бросаю ещё один и ещё. Я словно освобождаюсь, скидывая с себя этот эмоциональный груз. С каждым кругом на воде я становлюсь спокойней. Мне уже не хочется начистить чью-то морду.

— Терапия блинчиками? — слышу я насмешливый мужской голос. Поворачиваю голову к своему гостю и вижу, как ко мне подходит Кэм. На нём синяя рубашка-поло, руки спрятаны в карманы чёрных джинсов, а на ногах потрёпанные кеды. Кажется, что нам всё ещё семнадцать. Что всех этих лет не было, что всё это дерьмо не случалось с нами обоими. Но всё это далеко не так. Мы уже давно не дети. А этот взрослый мир оказался не таким увлекательным, как мы думали.

— Что ты тут делаешь? Я думал ты сейчас на каком-нибудь тренинге для молодых папаш, учишься надевать подгузники и пеленать пластиковых кукол.

— Откуда ты так много знаешь об этих тренингах? — усмехаясь, спрашивает друг, устраиваясь рядом со мной.

— Иногда я смотрю телевизор, чувак, — отвечаю я серьёзным видом, а после мы оба смеёмся.