– Хотелось бы пригласить на сцену ещё одну важную для меня на этом вечере гостью. Екатерина Старшова, выходи к нам.

Зал зааплодировал. Все знали заранее, что здесь будет невеста Донована-младшего, и я была сегодня своего рода гвоздём программы. Поддерживая рукой подол платья, грациозно прошла по сцене и остановилась напротив Мэтта. Мужчина мне совершенно искренне улыбался.

– Кэти не только моя новая помощница, как многие уже знают, но еще и невеста. Она поддерживает меня не меньше родителей, и уже успела стать частью семьи Донованов. Совсем скоро состоится наша свадьба!

Зал снова радостно загалдел. Внезапно на сцену вышел ещё один человек с просто огромным и шикарным букетом белых роз, перевязанных красным бантом. Он подошёл ко мне и протянул розы мне.

– Тебе, дорогая! За то, что ты однажды выбрала меня, за то, что ты невероятно прекрасна, за то, что ты просто есть! Прими от меня этот букет в знак благодарности. И любви.

На самом деле, слова были очень трогательными. Даже обидно стало, что всё это сладкая ложь для зрителей. Но букет мой по-настоящему, я забрала его и вдохнула нежный аромат цветов.

Ой, чёрт, тяжеленный какой... Никогда таких не дарили, я и не подумала бы даже, что цветочки могут столько весить! Навесила на лицо нежную улыбку и смотрела, как он подходит ближе с микрофоном и протягивает его мне.

– Спасибо большое, дорогой. Ты всегда знаешь, чем меня порадовать!

– Я старался! – ответил он и притянул к себе меня властным движением.

Под новые аплодисменты Мэтт нашёл мои губы и стал целовать их, как мне показалось, всё-таки слишком откровенно для сцены. Я даже попыталась мягко оборвать поцелуй, но он мне не давал, вжимая пальцы в ткань платья ещё сильнее, пока в зале всё больше нарастал радостный гул. Отпустил меня тогда, когда посчитал нужным сам. Я даже не уверена, что у меня помада осталась на губах после такого слишком настоящего поцелуя…

– Что смущаешься? Не целовалась, что ли, никогда нормально? – По-моему, ты переиграл, Мэтт.

– Ничего подобного. Смотри, как им нравится.

Он снова улыбнулся толпе, и опять притянул меня к себе. Я понимала, что всё это игра, но трясло меня по-настоящему от касаний этого мужчины, на которые на самом деле я не имею права. Но играть так играть. Я улыбалась тоже, стараясь делать вид, что обнимаюсь и целуюсь с Мэттом каждый день.

И остаток вечера на фуршете мы провели в обнимку с Донованом-младшим. Не понимаю, какая была в этом необходимость, но возмущаться я не могла при посторонних, а этот гад активно пользовался своим положением и моей перед ним беспомощностью. Один раз даже позволил себе опустить руку гораздо ниже талии и смотрел на мою реакцию с игривой улыбкой.

– Мэтт, – вздрогнула, почувствовав пальцы, сжимающие мою попу прям на виду гостей, не выдержала и с укором глянула на него.

Мы стояли возле стены, и вряд ли кто-то видел, где именно лежит рука руководителя их компании, и что она там делает, но мне казалось, что это видят все.

Он тихо засмеялся и поднял руку выше. Ему нравилось, когда я невольно дёргалась, хоть и пыталась для всех сделать вид, что вовсе не против. Наслаждался тем, как я тихо бешусь на него весь вечер.

Когда мне, наконец, позволили уехать, я лишь вздохнула свободно. Спектакль сегодня был слишком горячим. Я могу не выдержать больше! Хорошо, что у Мэтта не каждую неделю такие праздники.

«Жених» проводил меня до машины, помог донести супер-букет. Я уже потянулась к ручке двери автомобиля, как он остановил меня и сказал:

– Спасибо за вечер. Ты справилась со всем достойно.

– А ты нет. Мог бы и при себе держать свои руки.

– Ну не злись, дорогая. Я сильно вошёл в роль. Завтра выходной, в понедельник жду тебя в офисе. За сорок пять минут до начала рабочего дня. И только попробуй снова опоздать, Старшова. Я тебе трудовую за это раскрашу так, что потом никуда не возьмут.

Ну вот разве не гад он после этого?