Дочь от бывшего мужа - Софи Росс

Какой-то мелкий пацан начинает истошно орать из детской комнаты, и у нее дергается рука с ложкой мороженого. Часть подтаявшего десерта попадает на щеку.

— Не двигайся, — прошу, когда Дашкин взгляд начинает бегать по столу в поисках салфеток.

Как хорошо, что персонал здесь не слишком следит за этим.

— Что ты… — замирает, когда я аккуратно провожу большим пальцем по сладкому отпечатку на ее коже.

Я отправляю его в рот прямо на глазах Даши, а после двигаюсь еще ближе к ней на диванчике и нависаю над своей женой, когда она вжимается в спинку.

— Не. Двигайся.

Уж не знаю, что было у нее в десерте, но моя жена действительно замирает. Только ротик свой сладкий приоткрывает, начав часто и рвано дышать.

Поцелуй выходит каким-то полуневинным. Я не могу наброситься на Дашу с тем желанием, что пульсирует в висках, потому что вокруг все же дети.

У Даши невероятно мягкие губы. Нежные, с легким карамельным вкусом сиропа, которым она просила полить мороженое в двойном размере.

Я начинаю терять самого себя, когда она всхлипывает мне в рот, стоит скользнуть языком по ее нижней губе. Она замирает, положив перед этим одна ладонь мне на грудь.

Никак не может определиться, оттолкнуть или притянуть ближе.

Ее дрожь, когда я отрываюсь, чтобы провести костяшками по румяной щечке, простреливает в позвоночник.

— Тебе ведь нравится, правда, карамелька?

— Ты… Т-ты… Отодвинься от меня.

— Слишком много ошибок в слове «еще», Даш.

Все повторяется. На этот раз становится сложнее держать себя в руках, и я углубляю поцелуй. Нахожу рукой талию моей дрожащей стесняшки, обвиваю ее, притягивая Дашу ближе.

Опускаюсь поцелуями по линии челюсти к ее шее. Прикусываю слегка, вырывая из своей жены тихий писк.

Жаль, что людей вокруг слишком много. Иначе я бы обязательно сделал все, чтобы вытащить из ее груди привычные несдержанные стоны.

Их звук я тоже не забыл.

— Наелась? — дожидаюсь положительного кивка. — Тогда поехали домой, отпустим няню, чтобы ты сама могла уложить спать Есению.

Я позволяю Дашу поверить в это ложное чувство безопасности, делая вид, что отступил. Если бы только она могла залезть ко мне в голову…

Доезжаем мы на привычной скорости. Гнать я не спешу, чтобы не напугать одного маленького кролика, у которого стучат зубы на соседнем сиденье.

В дома Даша ожидаемо сбегает от меня в детскую, я же провожаю няню к такси и перекидываюсь парой слов с Камом. Паршивец опять дразнит меня обещанием начать подкатывать к моей жене.

— Если тебе дорога способность делать детей, советую затолкать свой язык поглубже…

— В кого? — он играет бровями.

— Выбрал бы ты себе цвет памятника, дружище. Так, на всякий случай.

Еще какое-то время я стою на пороге, чтобы остыть и не зажать Дашу с разбега в каком-нибудь темном углу, и только после обретения контроля над собой возвращаюсь в дом, где меня встречает тишина.

Неужели крольчонок все же спрятался?

Раз, два… В общем, пойду-ка я искать свою маленькую добычу, пока она не умудрилась уснуть до утра.

По пути заглядываю в детскую, минуты две стою над Есей, наблюдая, как она чмокает своими губами-бантиками во сне и забавно сжимает совсем крошечные кулачки. Так странно осознавать, что вот этот ворочающийся комок умиления — моя дочь, о которой совсем недавно я не знал.

Ладно, для рефлексии сейчас не совсем подходящее время.

Займусь этим как-нибудь на досуге, а пока я все ближе к Даше, которая почему-то решила, что убежать от меня в ее спальню — решение всех замерзших в воздухе проблем.

Я вижу приглушенный свет перед собой, бьющий из щелки между полом и дверью, и иду на него. Жму на ручку, вхожу в незапертую комнату и замираю как от удара в самое сердце.