Женщин обижать не рекомендуется - Виктория Осадчая (2018)

— Эй, красавица — послышался за спиной незнакомый мужской голос, пока я ковырялась в недрах сумочки в поисках ключей.

— Вы мне? — обернулась я, когда перед взором предстал огромный мужик с небритой неухоженный рожей. Сзади меня грубо схватили, пока я не успела ничего сообразить, зажали рот и запихали в подоспевший к этому моменту внедорожник.

Сердце колотилось, то ли от страха, то ли от неоднозначности ситуации, потому что я боялась даже подумать, что это все происходит со мной. А когда сообразила, было уже поздно, внедорожник тронулся с места, неся меня в неизвестном направлении.

Вот тут-то и пришло осознание того, что нужно отбиваться как-то. Начинаю брыкаться и кричать, на что получаю увесистый удар по затылку и теряю сознание. Но и то, видимо, ненадолго потому, что когда открываю глаза, мои похитители, которых, кстати, трое, заканчивают мне перематывать руки скотчем.

— Будет орать, заклею рот, — пригрозил сидящий справа.

— Вы кто? — задаю первый вопрос, который терзает меня все это время.

— Лошади в пальто, — выдает водитель, на что двое других начинают ржать. Камеди Клаб, мать твою.

— Вы меня убьете? — паника подступает к горлу комом, который просится наружу слезами.

— Смотря насколько мужики твои будут сговорчивы.

За окном уже темно, тем более тонированные стекла не пропускают сумеречный свет в автомобиль, ориентир я давно потеряла, но было понятно, что мы выехали за город.

— Иди ты, — рука того, кто отвлекал меня до похищения, жадно стиснула мое колено, вызвав во мне очередной приступ паники, которая наконец, вылилась слезами. Я попыталась вырваться, но теперь это делать было просто невозможно со связанными конечностями.

— Рябой, заканчивай, — рявкнул водила, краем глаза наблюдая за происходящим. — Приказ был не трогать.

А рябой уже разошелся, слюняво дыша мне в ухо и запуская руку под блузку. От голоса водилы он немного простыл и отпрянул. А между тем, машина съехала с трассы и двинулась в глубь леса. Это я поняла по освещённым фарами густым зарослям деревьев.

Через пару сотен метров мы тормознули.

— Ну, все, — я никак не могла успокоить истерику. Перспектива быть изнасилованной какими-то уродами не очень грела. — Как будто целочку матцал. Джокер, небось, и не такое с тобой вытворял.

А меня колотило, и при упоминании Егора, лучше не стало. Я его точно прибью.

Меня выволокли из теплого салона, сумку швырнули на все ещё лежащий здесь снег.

— Мы тебя не тронем, пока, — встал передо мной водила. — Ты сначала передашь послание своему папаше.

— Папаше? Я его никогда в жизни не видела, — шмыгнула я носом.

— Вот и будет повод найти, — пожал он плечами.

— Скажи, что мы не посмотрим на его авторитет. Он кинул не тех людей. А ушлепку своему покотцаному передай, что не хорошо мухлевать с боем. В следующий раз мы его конторку подождем, а там по великой случайности можешь оказаться ты.

— Все запомнила? — я утвердительно помахала головой. — Хорошая девочка.

Через минуту они укатили, оставив меня посреди темного леса. Подцепив зубами скотч, я попыталась высвободить руки, что получилось не с первой попытки. А потом кинулась к сумке, молясь, чтобы здесь ловил сигнал.

* * *

Натянув футболку, Егор уставился в окно, теребя в длинных пальцах зажигалку. Где-то сзади одевалась Татьяна, пока он думал, как провернуть очередное дело, порученное ему шефом. Этот бой был слишком важен и наконец стояли огромные деньги. От него зависело, будет ли налажен торговый коридор на Ближний Восток. И зависело, станет ли любимчик шефа, то есть он сам, кормом для собак.

— Ты меня толкаешь в руки к этому животному? — уточняет Таня.

— А тебе это в новинку? — интересуется он.

— Сволочь ты, Джокер.

Танюша всегда приходила на помощь и помогала снять напряжение.

— Я тебе плачу не за оскорбления.