Женщин обижать не рекомендуется - Виктория Осадчая (2018)

— Если ты сейчас же не снимешь эти чёртовы штаны, я сдохну, — шепчет она, лишая последних крупиц рассудка. И он избавляется от этих чертовых штанов и входит в нее. Сначала мягко, неторопливо… Но она требует большего. Мать твою, так ведь и до конечной точки недалеко. Но он собрал все свое возбуждение в кулак, сжал зубы и стал ждать, хоть и с большим трудом. Он хотел довести ее до этой точки первой и видеть, как она кончает, как меняется ее лицо, как меняется она сама.

А потом она ушла в душ, отдав распоряжение приготовить завтрак. А ему было лень. Хотелось ворваться в ванную… Где-то он уже это проходил. Отрезвили вчерашние воспоминания, сбавили пыл. Он животное, и он этого не отрицает, только вот Принцесса этого никогда не узнает.

— Я есть хочу, хватит валяться, — напоминает она криком из ванной о своем приказе.

— Есть, Ваше Высочество, — ретируется он, отрывая свое тело от мягонького ложа.

Он. Джокер. Его половина города боится, а он… Он размяк. Взял и размяк перед девушкой, которая так ловко им манипулирует без зазрения совести. Словно он ручная собачонка. Где ж та спесь дворового кота, коим он предстал перед ней осенью? Где его гордость?

А главное, ему это нравилось, доставлять ей удовольствие, даже если это не постель.

— Чем тебя покормить, Принцесса, — обратился он к недрам полупустого холодильника, а сам подумал о кровати. Не о том он сейчас. Ох, не о том!

— А это что там у тебя? — Полина с любопытством разглядывает дверь напротив ванной.

— Загляни, если интересно, — даёт он отмашку.

Ох ты ж, мать твою! Она в одном полотенце… коротком… а на коже капельки воды… Егор покрепче сжал кулаки, пока она застопорилась у открытой двери.

— Фига себе! Это типа мини-тренажерки? — восхищённо выдает она. — У курящего, как паровоз человека?

— Ты так говоришь, словно я потерян для общества, — улыбается он, подходя ближе.

— Ну, я же с тобой связалась, значит шанс на реабилитацию ещё есть, — она шагает вперёд и замирает у груши. — Научишь бить?

— Поклонников отпугивать?

— Друзей твоих ненормальных, — пожимает она плечами.

— Я решил этот вопрос, — вспоминает Егор о разборках учинённых им. Ох, и влетело тогда от шефа. Зато больше никто не сунется.

— Я знаю! Но я так понимаю, ты не один, от кого мне следует опасаться «привета».

— И его я ищу! Я говорил, что времени это займет не мало.

— Ты словно отчёт перед начальством сдаешь.

— Примешь меня в телохранители?

— Если только в ночное время ты мое тельце охранять будешь! — о, на это он был согласен без всяких там договоренностей.

* * *

— Извините, в моем холодильнике шаром покати, — на тарелках через несколько минут оказывается по паре яиц, рядом на блюде нарезка из рыбы и салями. — Кофе только растворимый, но хороший.

— Не суетись, в больнице я привыкла пить самую отвратительную смесь, называемую кофе.

— Ну, значит, беспокоиться не о чем.

— А ты беспокоишься? — улыбаюсь я.

— Кто-кто меня содержал в царских условиях, когда я чуть не умер.

— Ой, не приукрашивай: чуть не умер. А условия обычные, гостеприимные. Хотя мне всегда хотелось избавиться от тебя.

— А теперь? — уточняет он.

— Хочешь услышать, насколько ты был великолепен?

— Мужчинам это нравится, — он снова улыбнулся. Легко, тепло…мурашки побежали по коже от этого его взгляда.

— Божественен! Но, все же, — сложила руки перед собой. — Почему «Джокер»?

— Из-за шрама, — пожал он плечами.

— Бетмена пересмотрел?

— Не я, знакомый один. Говорит, моей безбашенной натуре вполне подходит.

— Мне стоит бояться?

— На тебя это вроде не распространяется.

— Даже не знаю, радоваться или плакать. А в чем заключается данная характеристика?

— Надеюсь, ты этого никогда не узнаешь.

— Ладно! Настаивать не буду. А шрам откуда?

— Это допрос?