Женщин обижать не рекомендуется - Виктория Осадчая (2018)

— Нет, что ты! Присаживайся, — он указал на кресло в дальней части номера. Я замешкалась лишь на секунду, но предложение приняла. Раз пришла, без ответов я отсюда не уйду, а для этого нужно иметь что-то устойчивое под попой. — Что-нибудь будешь? Чай, кофе, покрепче?

— Нет, спасибо! Слишком жарко для горячих напитков.

По его взгляду было понятно, что он нервничает. Этот мандраж передавался и мне.

— Я уже не ждал, что ты придёшь, — он опустился в соседнее кресло.

— Верите, минут десять назад, я тоже этого не знала. Только сразу предупреждаю, что пришла сюда не за отцовской любовью.

— Ты хмуришься, как она, — он подпер пальцами подбородок. — Такой тяжелый взгляд. В него-то я изначально и влюбился, когда за мою шуточку в ее адрес, она облила меня чаем. При чем очень горячим, — он замолчал, погружаясь на далёкие двадцать семь лет назад.

Мне именно это было нужно, я хотела слышать о ней. Выжидающе уставилась на него, пока он собирался с духом.

— Я любил ее. И никогда за свою жизнь не любил так никого ни до нее, не после. Понимаешь, у меня тогда уже был серьезный бизнес, при чем подвязан я был с такими людьми, что заводить семью было сродни самоубийству. Страшные люди. А тут она, такая юная и такая недотрога. У меня все внутри перевернулось. Я к ней целый месяц не мог никак подступиться, а за это время понял, что и жить без нее не хочется. И рядом с ней чувствовал себя свободным от всех контрактов и обязанностей. Я знаю, Вера злиться на то, что я оставил вас, но так было нужно. Я не мог ни маму, ни тебя подвергать опасности. И для меня вы были рычагом с помощью которого мною можно было управлять. Мама это восприняла нормально. Я не встречал человека более светлого. Чтобы жить мне достаточно было знать, что вы в безопасности, и никто не сможет вас связать со мной. Я помогал материально, и даже после смерти мамы, на твой счёт постоянно поступали деньги, но Вера наотрез отказалась от них, а меня настоятельно просила не лезть в твою жизнь. У нее было много причин…

— И вы ее послушались, — сделала я вывод.

— Я тебе сказал уже, что мне нельзя иметь семью. Я даже перестал общаться со своими двоюродными сестрами.

— И стоит этого Ваша жизнь? — уточнила я.

— Нет, не стоит. Но я не могу уже от нее отказаться. Это означает смерть. Понимаешь?

— Знаете, я наверное никогда не смогу Вас понять.

Телефонный звонок нарушил нашу беседу. Егор объявился.

— Слушаю тебя, зайчонок, — я знала прекрасно, что он не любит, когда его называют подобным образом. Но мне захотелось отомстить за отключенный телефон.

— Ты где? — зарычал он.

-Я в больницу еду.

— Снова Порошин в выходной дергает? — м-да, Джокер не в духе.

— Нет, Римка родила, наконец. Еду навестить. После к Барышниковым поеду. Нас с тобой пригласили на вечер в «Березку».

-И отказаться нельзя?

— Нет, Баслык! Приводи себя в порядок. Сегодня ты трезвый водитель!

— Мальчишка твой? — уточняет Воеводин, когда я заканчиваю разговор. — Ты его хорошо знаешь?

— Достаточно, чтобы связать с ним свою жизнь. Знаете, мне пора, но если будет желание, приглашаю Вас на свой выпускной.

— А Вера? — уточняет он.

— Веру вчера мы проводили в санаторий.

Ох, как она отбивалась и нервничала, твердя, что не старуха, чтобы ездить по лечебницам. А Серафима Андреевна посоветовала отличный санаторий, в котором сама после инсульта восстанавливалась. Петр Аркадьевич по своим связям нашел путевку, но это было пустяком по сравнению с тем, как возмущалась тётка. Обиделась. Ну, и ладно! Главное, что под присмотром круглые сутки, и точно от режима не сбежит.

— Я приду, — пообещал Воеводин.

— Значит, до свидания!

Сказать, что меня задела эта история, это не сказать ничего. Ладно, слова-словами, но вот взгляд…его подделать не возможно. Может, Вера ошибалась на его счёт? А ошибалась ли когда-нибудь моя тётка?