Долгая дорога к тебе - Ксения Вайсман

- Да ты что?

- И знаешь, когда у него произошла остановка сердца, я поймал себя на мысли, что это не просто пациент, а родной мне человек, - поделился с мамой своими чувствами Дима.

- И это не удивительно, он же твой брат.

- Да, но я знать его не знал. И даже где-то в глубине души, казалось, недолюбливал, а тут понял, что он какой-то родной, - растерянно пожимал плечами Дима.

- Я прекрасно тебя понимаю. Это нормально. Ты же живой человек. И он ничего плохого тебе не сделал, - заметила мама.

- Да. А знаешь, когда он пришел в себя, и я чуть-чуть поговорил с ним, мне стало его так жаль.

- Жаль? – удивилась Ольга, - В каком смысле?

- Как человека. Он такой подавленный, потерянный. Он же сам, специально разбился. Хотел насмерть.

- Да ты что? – вздрогнула мама, - Зачем же он так?!

- Он узнал, что его невеста обманывала, что не любила, а хотела замуж только из-за денег, и Гаврилов ему сказал, что у него есть старший сын, и что этот сын, то есть я, якобы, лучше, чем Илья.

- Стас сказал о тебе? – насторожилась Ольга.

- Выходит, что так. Мне всегда казалось, что Илья счастливый мальчик, рожденный с золотой ложкой во рту, живший своей сытой, идеальной жизнью, в которой у него есть родной и любящий отец. А оказалось не так. Это у меня был любящий отец, с которым мы ходили в походы и на рыбалку, играли в футбол и шахматы, который дал мне кучу ценных советов и всегда поддерживал, а у него был просто отец, который все свое время посвящал зарабатыванию денег.

- Гаврилов приезжал? – не могла промолчать Ольга и не спросить.

- Да, - кивнул Дима.

- Вы разговаривали?

- Да.

- Он тебя узнал? – продолжала задавать вопросы Ольга.

- Я думаю по фамилии и имени, поскольку, когда он вошел в ординаторскую, то уже понимал, кто я.

- И как все это было?

- Нормально. Благодарил, как благодарил бы любой родитель, у которого спасли сына. Знаешь мам, он попросил меня как врача вести Илью, и я согласился, - осторожно говорил Дима, мама одобрительно кивала, - А потом мы поговорили. Поговори, как взрослые люди. Он просил его простить и дать возможность присутствовать в моей жизни, и я решил, что не имею права ему отказать, - наконец признался Дима, - Я простил отца, значит, я должен найти в себе силы простить и Гаврилова.

Ольга несколько задумалась, она смотрела на сына и удивлялась, каким взрослым, умным, мудрым он стал.

- Ты совершенно прав, сынок. Он твой отец. Он никогда не отказывался от тебя.

- Но отказался от тебя, - заметил Дима.

- В жизни все бывает. И я порой виню себя, что так долго скрывала от тебя правду.

- Мам, не надо, - тут же прервал ее Дима, - Ты была однозначно права, ты мать – тебе виднее. Ты оберегала меня, свою семью. Не надо об этом думать. Когда я первый раз про него услышал, я видеть его не хотел. Я был максималист, который считал, что достойные люди не ошибаются. Сейчас я повзрослел, многое понял, многое увидел. Никто не проживает свою жизнь без ошибок, нужно уметь прощать и уметь просить прощения. Без этого никуда.

- Я только рада, если вы сможете общаться со Стасом. Ты узнаешь его, он не плохой человек, по крайней мере, был не плохим.

- Будем надеяться, что я не разочаруюсь в нем, и мне не придется корить себя за то, что начал с ним общаться.

- Я тоже надеюсь.

- А как ты думаешь, есть ли смысл говорить Илье, что я его брат?

- Ой, я даже не знаю, - растерялась мама.

- Просто он сам хочет познакомиться с братом, - уточнил Дима.

- Попробовать можно. Вдруг, у вас найдутся какие-то точки соприкосновения, - предположила мама.

- Не знаю, мне всегда казалось, что мы из разных миров.

- Ну, иногда нужно выходить за рамки своего мира и узнавать новый, - улыбнулась Ольга.

- Мам, я так тебя люблю, - Дима перегнулся через стол и поцеловал маму в щеку.

- А я-то тебя как! Я очень тобой горжусь.