Цена согласия - Слава Доронина (2022)

— В том мире, где я существую, любая слабость — это уязвимое место. — Гончаров смотрит исподлобья, и задорные нотки уходят из его голоса.

— Поэтому ты взял меня в жены? Уязвимым местом я не была и не стану, а следовательно, могу попасть под удар и тебе будет все равно? Подобрал, как бездомного котенка, покажешь красивую жизнь, а потом сдашь в какой-нибудь приют или этому самому Рафаэлю, как игрушку? Ты в курсе, что людей в рабство больше не продают? А если я влюблюсь в тебя? — Придаю лицу как можно больше невозмутимости, чтобы не показать, как меня задевает сложившаяся ситуация, но еще чуть-чуть, и нервы превратятся в оборванные струны.

— Тебя опять несет, — строго осекает Костя, буравя меня тяжелым взглядом. — И чтобы ты знала, люди сами продаются в это самое рабство. Каждый день. За цацки, шмотки, гаджеты известных марок, которые, по сути, и даром никому не нужны. И хуже всего, что для кого-то это становится смыслом жизни. Поэтому учись фильтровать поступающую информацию, подстраиваться под мои решения и обходиться без драм. Терпеть не могу недалеких истеричных баб, которые продают себя другим мужикам за деньги.

— Таких, как я?

— Таких, как твоя расчетливая, но глупая сестра.

— Кстати, почему ты спрашивал тогда про вены? — спрашиваю, немного подумав, и скрещиваю руки на груди.

Костя недовольно морщится, но по его изменившемуся лицу я вижу, что копаю в нужном направлении.

— Я уже начинаю жалеть о своем решении привезти тебя в Москву.

— Ты обманываешь, — фыркаю я, понимая, что Костя в тот раз не просто так спросил про мои методы самоуничтожения.

— Блядь, — вздыхает он, начиная злиться. — Давай переведем тему?

Но перевести ее в другое русло не получается, потому что в гостиной появляется высокий, широкоплечий мужчина в черных брюках и темно-синей приталенной рубашке. Рафаэль примерно такого же возраста, как и Костя. В руках у него огромный букет роз, который Рафаэль бросает в кресло, не сводя с меня глаз.

— Да всё просто, Машенька, — раздается его низкий, бархатистый голос. — Марина, это бывшая супруга подлеца, за которого ты по глупости выскочила замуж, вскрыла себе вены в ванной, и спасти ее не удалось. Костя был в командировке, лишний миллион тогда зарабатывал. Обычное дело для олигархов, да? — обращается Рафаэль к Гончарову.

Костя ничего не отвечает. Встает с дивана и отходит к окну.

— А ничего такая. — Рафаэль вальяжно располагается в свободном кресле, рассматривая меня внимательным взглядом. — Но лицо знакомое. Я где-то ее уже видел. Одна из твоих бывших любовниц?

— Маша недавно устраивалась на работу к тебе в фирму и успешно прошла собеседование на должность главбуха в Южном филиале, — без эмоций отвечает Костя.

— Неплохо, — хмыкает темноволосый.

Эти двое ведут разговор так, будто меня нет в комнате, отчего внутри тут же закипает злоба и протест. Я живой человек, а не чья-то вещь. Пусть и вынужденно дала согласие и поехала с Костей в Москву, но заслуживаю к себе хотя бы каплю уважения.

— А эту до чего доведешь? — спрашивает Раф у Гончарова.

— Обещала выпрыгнуть из окна, если ты ко мне прикоснешься, — отвечаю за Костю и ловлю на себе заинтересованный взгляд его друга.

Гончаров громко цокает и недовольно качает головой, а потом подходит к бару и достает из него бутылку виски и три бокала. Ставит всё на журнальный столик и разливает алкоголь.

— Что отмечаем? Твое «долго и счастливо»? — уточняет Рафаэль.

— Я не буду, — категорично заявляю я, отодвигая протянутый им бокал.

— Зря, Маша, — посмеивается Раф. — С Костей можно нормально общаться только о делах. Хотя женщины говорят, что в горизонталей плоскости с ним тоже терпимо. Во всех остальных случаях я проще, харизматичнее и красивее. Пока есть время определиться с выбором, делай его в мою пользу, — подмигивает он, и мне становится дурно.