Цена согласия - Слава Доронина (2022)

— Почтой, да? Или ты получишь по почте какую-нибудь из моих конечностей, после того как начнешь убирать людей, причастных к смерти твоего сына, — произношу единственное, что приходит в голову без мата. — Какова бы ни была причина этих резких перемен, с людьми нельзя так поступать. Я не вещь. — Сжимаю руки в кулаки и с силой бью Гончарова в грудь. — Слышишь, не вещь! — Бью еще. — И не твоя кукла, которой можно играть, как вздумается. Или ты думал, что деньги всё компенсируют? Все твои издевательства надо мной?

Костя перехватывает мои запястья и сжимает их, словно в стальных тисках.

— Успокойся. Ты ведь должна радоваться, а не истерить. Больше никакого принуждения и попыток тебя соблазнить. Ты же об этом мечтала, разве нет?

Я пытаюсь вырваться и снова его ударить.

— Я не смогу дать тебе семью. Не сделаю ребенка и не позволю остаться в моей жизни. А еще я прекрасно умею считывать эмоции других людей и вижу, что ты в меня влюбляешься. Не нужно. Я этого не просил. У нас сделка. И только она.

Я едва различаю его слова, которые доходят не сразу из-за набата безумно колотящегося сердца.

Так вот в чем причина. Сделка у нас? И привязанности не входят в планы Гончарова.

— Ты бездушная сволочь! Вчера я разрешила себе ни о чем не думать рядом с тобой, открыла свое сердце, ты слушал с таким наслаждением, а сегодня по-скотски со мной поступаешь?

Скулы Гончарова натягиваются.

— Вонзаешь копье мне в грудь? — продолжаю я. — Из-за чего? Из-за тех откровений о семье и домике на дереве? Но, кажется, ты забыл, что слова женщины всегда нужно делить на два. Ты не имеешь права за меня решать, что мне важно, а что нет.

Напряжение такой силы, что опять закладывает уши. И истома проносится по телу от того, каким взглядом одаривает меня Костя после сказанных мною слов. На меня еще никто и никогда так не смотрел.

— Успокойся для начала, — строго повторяет он. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Я сделал тебя своей женой, но вовсе не для семьи, а с корыстной целью и трезвым расчетом. Здесь нечего идеализировать.

Я воинственно вскидываю подбородок.

— Женщина — эмоциональное существо, которое живет от хорошего настроения до плохого, и наоборот. А ты чем живешь? Что в твоей голове? Все пропитано мыслями о мести? А потом что? Испытаешь наслаждение и секундный триумф после смерти Антипова? Всё ради этого? Ради нескольких мгновений и людей, которых не вернуть?

— Кто-то гонится за острыми ощущениями, кто-то мечтает встретить свою любовь, а я мечтаю убить человека, из-за которого потерял семью. Есть цели, а есть мечты. От последних я давно отказался. Ты слишком импульсивна и постоянно витаешь в облаках. Такими людьми, как ты, я стараюсь себя не окружать. С этого дня живешь отдельно, — безапелляционным тоном заявляет Гончаров.

— Так ты меня выкидываешь, потому что боишься ранить мои чувства? Можешь не переживать, уже ранил, — огрызаюсь я в ответ. — Или за свои переживаешь?

Хватка на запястьях становится сильнее, почти причиняя боль.

— Ты совсем берегов не видишь? Я сказал: выметайся, — снова произносит Костя с жесткими нотками в голосе и откидывает мои руки, словно они ядовитые змеи.

Еще несколько дней назад я бы ушла, но сейчас нет.

— Хорошо. — Мрачно смотрю на Костю. — Я тебя услышала, но все равно никуда не уйду. Звони своему человеку и скажи, чтобы он ехал домой. Или я сама это сделаю. Дай свой телефон. — Протягиваю ему руку и жду.

Но Гончаров не торопится делать, как прошу. Погано ухмыльнувшись, он словно замораживает меня взглядом. Требуется вся сила и выдержка, чтобы выдержать этот пресс.

— Маша, я растопчу твои чувства, — угрожающе произносит Костя.

— От них и так уже ничего не осталось.

— Ты совершаешь большую ошибку. Я только что дал тебе шанс уйти. На твоем месте я бы не раздумывая им воспользовался. — В его тоне слышатся знакомые саркастично-раздраженные ноты.