Цена согласия - Слава Доронина (2022)

Сначала я хочу толкнуть его в бок и уличить во лжи, но вместо этого располагаюсь у него на груди и досматриваю фильм одна, наревевшись на последних сценах до боли в глазах и заложенного носа.

Все-таки Костя не прав в своих суждениях, либо больше не верит в любовь. Шанс у ребят был, если бы Роза залезла в шлюпку. Тогда бы Джек думал не о том, как спасти ее, а спасал бы себя. Ради нее.

Встав с кровати, я иду в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться, а после готовлю на кухне ужин, заодно мою в гостиной полы и поливаю фикусы, которые все так же прекрасно выглядят.

— Пахнет вкусно, — доносится заспанный голос Гончарова.

Я вздрагиваю от неожиданности и едва не роняю из рук ложку, которой помешиваю соус к спагетти.

— Долго еще будет готовиться? — Костя кладет руки мне на бедра и принимается стаскивать пижамные шорты.

— Что ты делаешь? — Я поворачиваюсь к нему лицом, чувствуя, как по коже проносятся мурашки от его настойчивости. — У меня сейчас все сгорит.

— У меня тоже. Долго? — повторяет он свой вопрос и кивает на плиту.

— Минут десять или пятнадцать...

— Отлично. — Гончаров забирает ложку из моих рук и возвращает свои ладони мне на бедра. Приподнимает, подхватив под ягодицы, и сажает на стол.

Вообще-то я хочу сказать, что против и почти час стояла у плиты, чтобы приготовить ему поесть, что это очень важный, финальный этап в приготовлении блюда, без которого получатся просто макароны с мясом, но Костя зарывается рукой мне в волосы и соединяет наши лбы. Отчетливо ощущаю промежностью, что он возбужден и что голод у него другого характера. Впрочем, не только у него.

Гончаров совсем со мной не церемонится. То ли так хочет секса, то ли беспокоится за соус на плите, но, стянув с меня трусы, трогает пальцами складки и, убедившись, что я мокрая, врывается одним резким толчком. С шипящим звуком, который слетает с его губ.

Я запрокидываю голову назад, закрываю глаза и всхлипываю, потому что это очень приятно.

— Ты без презерватива, — озвучиваю то, что мелькает на задворках сознания.

— Черт!

Ругнувшись, Костя выходит из меня и, вернувшись через несколько секунд с презервативом, снова врывается в мою тесноту.

Его поведение — на грани. Мне и нравится, и одновременно нет, но сейчас эгоистично хочется продолжения.

Заметив, что я пытаюсь сдержать дрожь, которую невообразимо сложно контролировать, Костя толкается в меня еще напористее, выбивая из моего горла новую порцию стонов. Кажется даже, что я его сейчас раздражаю тем, что не даю волю своим чувствам.

Сердце дико колотится в груди, меня топит жаром, а перед глазами возникает яркая пелена, когда мы с Костей кончаем. Почти одновременно.

— Твой соус сгорел, — отдышавшись, констатирует Гончаров и не торопится убирать от меня руки.

Зрение никак не придет в норму. Сейчас явно не до соуса, да и сделать новый не займет много времени. Куда важнее то, что я словно до сих пор ощущаю яростные и требовательные толчки Гончарова внутри себя.

— Я сейчас еще приготовлю. Не проблема.

Костя подхватывает меня на руки и несет в ванную, выключив по пути плиту.

— Тогда сейчас продолжим.

Он ставит меня в душевой, разворачивает и толкает к стене.

Между нами все повторяется, как и несколько минут назад. Приходится взять небольшой тайм-аут после этого, чтобы привести себя в порядок и вернуться на кухню.

Сердцебиение никак не хочет прийти в норму, и руки дрожат, когда я готовлю новый соус. Боковым зрением замечаю, что Костя появляется на кухне и наблюдает за мной, сложив руки на груди.

— Через два часа нас ждут в клинике, — говорит уже привычным сухим тоном.

— Зачем? — теряюсь я, не сразу сообразив, о чем речь.

— Подтвердить факт твоей беременности.

Господи, опять он о своем.

— Зачем тебе это?