— Я люблю тебя, Романа, — шепчет мне на ухо Влад, будто заметил стенания, о которых молчу.

— Что? — тут же ошарашенно отстраняюсь от его губ и неверящим взглядом вглядываюсь в родные глаза. — Любишь?

— Конечно. Что тебя удивляет? — хмурится он. — Разве я когда-то говорил обратное?

Сердце буквально рвётся из груди от переизбытка чувств,и за новой порцией поцелуев тянусь уже я. Абсолютно не стесняясь и забыв обо всех возможных опасениях.

Моё «люблю» тонет между жаркими касаниями губ и моментом, когда Фирсов подхватывает на руки уже обнаженное тело.

То, что мы оказываемся в душевой, понимаю лишь по тому, что по телу начинает стекать тёплая вода, отзывающаяся теплом по коже.

И правда быстро согреваюсь. Как тут не согреться, когда касания Влада такие порочные, жаркие и горячие, блуждающие по каждому сантиметру тела, а губы напрочь нетерпимые ничуть им не уступают?

Этой ночью я определённо снова начинаю жить и дышать полной грудью. Нахожу все недостающие пазлы и понимаю, насколько жизнь может быть прекрасной, когда тебе не нужно затопить внутри себя очаг боли.

Возможно, некоторые расставания идут людям на пользу. Как знак, что ты ещё не нашёл своего человека и стоит идти дальше.

Но эта история точно не про нас, ведь люди, созданные быть вместе, точно не должны расставаться. К моему счастью.

50

Утро наступает с осознанием того, что что-то явно идёт не так, как нужно. Головная боль и дикая усталость ни с того ни с сего? Вряд ли так бывает, и полугодовое воздержание здесь явно ни при чём. Когда замечаю Влада, входящего в комнату и уже, в отличие от меня, одетого, убеждаюсь в собственной догадке. Для этого достаточно попытаться сказать ему смущённое:

— Привет, — выходит до жути хрипло, и в горло тут же словно вонзаются тысячи колючек.

Давно я не болела, даже успела позабыть, каково это.

Только неприятная неожиданность никак не омрачает произошедшего вчера.

— Тебе уже пора на работу, да? — кутаюсь плотнее в тёплое одеяло, потому что тело пробирает озноб.

— О какой работе ты говоришь, Романа? Ты вся горячая. Я ходил за лекарствами, — для наглядности машетпрозрачным маленьким пакетиком в своей руке. — Девушка мне подробно всё расписала, — теперь достаёт из него листочек и, присаживаясь рядом, целует меня в лоб. — Никогда больше не выйдешь под дождь. Прости меня.

— Что? — ошарашенно моргаю глазами. Происходящее такое нереальное, что мне до сих пор сложно прийти в себя. Страх внезапно проснуться и понять, что всё было сном, никуда не уходит. — За что?

— Ты из-за меня теперь проведёшь минимум три дня в постели, с отвратительным самочувствием, — он говорит это с искренним раскаянием, целует в макушку и прижимает к себе.

— Ты чего, ты не виноват, Влад! — прижимаюсь крепче к его груди, но вопреки этому говорю: — Отпусти, не хватало, чтобы ещё и ты подхватил что-то.

— Я ведь никогда не болею, ты забыла что ли? — ухмыляется Фирсов и начинает распаковывать лекарства, сверяясь по списку. — Вот это тебе нужно выпить сейчас. Пойду принесу воды.

Влад не врёт — его иммунитету и правда может позавидовать любой. Он вовсе не помнит, когда его тревожил хотя бы обычный кашель или насморк.

Возвращается он достаточно быстро и заставляет меня выпить нужные таблетки. К счастью, некоторые из них даже сладкие на вкус.

— Тебе наверняка уже пора, прости, что пришлось задержаться, — тяжело сглатываю скопившуюся во рту слюну, мгновенно испытывая боль в горле.

— Не угадала, Романа, — смотрит прямо в мои глаза, отчего тело заливает приятным теплом. — Ближайшие дни, пока ты не начнёшь чувствовать себя хорошо, ни на шаг от тебя не отойду.

— Но как же работа? — поражённо спрашиваю. — У тебя телефон от звонков разрывается, — как в доказательство, его телефон снова раздаётся звуком входящего вызова.