Каменный ангел - Юлия Амусина (2021)

С твердым намерением это прояснить, я сунулась вперед и замерла, только сейчас узнав знакомую темную куртку, приметив ежик заметно отросших волос на затылке курящего мужчины.

Не может быть.

— Глеб? — пробормотала негромко, вцепившись похолодевшими пальцами в спинку его сиденья, не веря собственным глазам.

Вздрогнув, он тут же смешно замахал рукой, рассеивая дым, легким щелчком отправил недокуренную сигарету куда-то себе под ноги, обернулся и засмеялся, потому что я повисла на его шее, почти полностью «перевалившись» вперед. Извернувшись, ухватил меня за талию и легко, словно я почти ничего не весила, перетащил к себе на колени.

Было не слишком удобно, но Глеб, одной рукой тесно прижимая меня к себе, другой нашарил под сиденьем кнопку; кресло послушно откатилось назад, создавая необходимый простор. Рулевая оплетка перестала упираться в бок, впрочем, я едва это заметила.

Как же мне его не хватало…

— Глеб, что это значит? — бессвязно забормотала я, щупая ладонями его лицо, пытаясь убедить саму себя в том, что он и правда здесь, что это не мираж, не зловещие игры спятившего подсознания. От прикосновений к его коже ладоням становилось тепло, до мелких покалываний на кончиках пальцев. — Как тебе удалось?.. Как ты меня нашел?

— Я тебя везде найду, — он лихо улыбнулся разбитыми губами и просунул ладонь мне под куртку. Сквозь тонкую ткань майки погладил напрягшиеся мышцы спины. — Знаешь, по ходу, тебе никуда от меня не деться.

— Не верю, — в подтверждение своих слов я лихорадочно замотала головой, тесно обвила руками его шею, зарылась подбородком в жесткие волосы. Его дыхание приятно согревало кожу где-то у самой шеи. — Глеб, я не верю…

— Не веришь? — его голос теперь звучал тверже. — Думаешь, тухляк толкаю?

Сейчас сомнительные словечки из его лексикона совсем не резали слух, впрочем, я не могла выделить какой-то определенный момент, когда они вовсе перестали меня напрягать.

— Не верю, что это происходит на самом деле, — пояснила, не желая встревать с ним в бесполезные споры. — Ты здесь, поблизости нет никаких вооруженных ублюдков, и никто не грозится свернуть нам шеи, не тычет в лицо оружием, не сыплет угрозами…

— Всё, отсыпались, — охотно подхватил Глеб, смягчившись.

Он перехватил мою ладонь, крепко сжал в своей, тесно переплетая наши пальцы, поднес к губам и, пристально заглянув в мои глаза, поцеловал дрожащее запястье.

— Чего рука такая холодная? А-а… — он бросил взгляд на открытую дверцу, хотел было расцепить наши пальцы, чтобы захлопнуть ее, но я не позволила, лишь сильнее сжала ладонь. — Вер, ты замерзла, дай дверь закрою…

— Черт с ней. Ты такой большой, — я с наслаждением потерлась щекой о его щеку, — теплый. С тобой не может быть холодно.

Моя кожа давно покрылась противными мурашками, а зубы вовсю отбивали беззвучную дробь, но это были такие пустяки… Глеб засмеялся, одернул на мне задравшуюся куртку, пряча от холода, извернулся и поцеловал меня в шею пониже уха.

— Все закончилось, родная, — сказал негромко; от его голоса становилось тепло и как-то очень спокойно. — Теперь им всем не до нас. Сейчас такая заварушка начнется — закачаются даже верха. Мы же уберемся подальше и просто все это переждем. А может, вообще не вернемся.

— Вдвоем?

— А кого ты хочешь взять? Тома? Так ему не сегодня-завтра крышка. Он влез не туда и здорово просчитался, за это обычно башляют собственной головой.

— Он жив? Но как ты тогда…

— Вера, он уже мертвяк. С его послужным списком не живут в принципе. Он завалил дело, которое могло бы выгореть, но при других обстоятельствах, — Глеб нахмурился, задумчиво глядя куда-то за мою спину. — У него нет шансов, и он прекрасно это просекает. Наверное, поэтому мы вновь разошлись по сторонам вместо того, чтобы всадить друг другу по маслине промеж глаз. Ему уже без разницы, есть свидетель или нет. А для меня главное, чтобы с тобой все было хорошо.