Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - Хемминг Джон (2003)

Альмагро и умеривший свой пыл Сото сделали привал в крепости на вершине подъема и стали ждать Писарро. Губернатор переправился через реку Апуримак в среду 12 ноября и переночевал в местечке Лиматамбо, расположенном ниже места сражения. Он присоединился к своим на следующий день, и объединенные силы испанцев направились к деревушке Хакихауана (в настоящее время – Анта), расположенной всего лишь в 20 милях от самого Куско. Ожесточенная схватка на Вилькаконге показала, что Чалкучима как заложник был бесполезен. Испанцы убедились, что он каким-то образом управлял передвижениями их врагов. Узнав о сражении, Писарро велел надеть на него цепи и сделал своему пленнику страшное объявление: «Теперь ты увидел, как с Божьей помощью мы всегда одерживали победы над индейцами. И так будет всегда. Можешь не сомневаться: они не скроются от нас и не вернутся в Кито, откуда бы они ни пришли. И ты можешь также быть совершенно уверен в том, что ты сам никогда больше не увидишь Куско. Потому что, когда я приду туда, где меня ожидает капитан де Сото с моими людьми, я прикажу сжечь тебя заживо». Чалкучима внимательно выслушал эту горячую речь и затем коротко ответил, что он не несет ответственности за нападение индейцев. Писарро, уверенный в соучастии Чалкучимы, ушел, не закончив разговор. Судьба великого полководца инков была решена, когда два отряда испанцев соединились, так как и Альмагро, и Сото были убеждены в том, что за сопротивлением индейской армии стоял Чалкучима. В четверг вечером 13 ноября его вывели на площадь Хакихауаны, чтобы сжечь живьем. Монах Вальверде попытался уговорить его пойти по пути Атауальпы и принять перед смертью крещение. Но воин отверг его предложение. Он заявил, что не желает становиться христианином и считает христианские законы непонятными. И вот Чалкучима опять оказался на костре, «который поспешили зажечь вожди и самые близкие его друзья». Умирая, он призывал бога Виракочу и полководца Кискиса прийти к нему на помощь.

Кискис все еще представлял собой серьезную угрозу. Его армия располагалась между испанцами и столицей инков. Он мог попытаться устроить еще одно генеральное сражение на склонах гор над городом или предпринять отчаянную оборону самого Куско. Дружески расположенные индейцы доносили испанцам, что китонцы намереваются поджечь тростниковые крыши городских домов, как они уже попытались сделать это в Хаухе. Куско лежит в складке долины и не виден путешественнику, движущемуся с северо-запада, пока он не окажется непосредственно над ним. Но когда колонна испанцев подошла поближе, стали видны клубы дыма, поднимавшиеся из-за цепи гор. Оказалось, что это начал гореть Куско. Сорок всадников помчались вперед, чтобы не дать части китонской армии спуститься в город и завершить его разрушение. Они обнаружили, что основная часть армии Кискиса предприняла последнюю попытку не допустить отряд захватчиков в Куско: ее силы были стянуты на оборону дороги. «Мы увидели, что все воины поджидают нас на подъезде к городу». Последовал жестокий бой, в ходе которого индейцы, «значительно превосходящие нас числом, решительно напали на нас, громко крича». Индейцы отбросили испанцев от дороги, ведущей в город Куско. Хуан Руис де Арсе с горечью писал, что «они убили трех наших лошадей, включая мою собственную, которая стоила мне 1600 кастельяно; и они ранили многих христиан». Некоторые испанские всадники были вынуждены отступить вниз по склону горы. «Индейцы никогда раньше не видели, как отступают христиане, и подумали, что они делают это специально, чтобы выманить их на равнину». Поэтому они остались под защитой горных склонов и стали выжидать, пока не подошел Писарро со своим отрядом. Две армии встали лагерем на склонах гор близко друг к другу, и захватчики провели ночь, не сняв с лошадей уздечек и седел. Сам Писарро назвал сражение на подступах к Куско «боем по всему фронту».