Ад на земле - Вики Филдс (2017)

Мое сознание затаилось.

Я завернулась в ватное одеяло, от которого пахло уютом и лавандой, и прикрыла веки, больше не в силах смотреть невидящим взглядом в сторону Адама.

Мы все еще были в его доме в Дарк-Холле. Он лежал на постели, притворяясь, что поглощен чтением. Могу спорить, что он не видит ни букв, ни даже страниц. Его глаза не двигаются. В желтоватом свете лампы лицо кажется болезненным, но Адам просто сосредоточен на том же, на чем и я.

Как это возможно? Как Кэмерон может быть сыном Ридов, и в то же время быть братом Лиама и Рэна? Эта мысль выводит меня из себя, заставляя внутренности пылать. Что, если… а что, если Рэн и Экейн узнали, что Риды отдали их на усыновление в семью Коллинзов и потому возненавидели их и убили? А что если я видела, как это случилось, и потому они…

Это сумасшествие. Я схожу с ума.

Чужим голосом я спросила:

− Это правда?

Адам был встревожен судя по напряженным скулам.

− Что правда?

Я выпуталась из одеяла, освобождая нижнюю половину лица и повторила вопрос:

− Это правда, что было написано в том документе? Это правда, что я приемная дочь? Это правда, что мама и папа не мои настоящие родители?

− Аура… − Адам вздохнул, закрыл книгу и отложил ее. У него не было ответов на мои вопросы. Точнее был, но он мне не нравился. Адам выключил светильник со своей стороны кровати, спустился по подушке и повернулся ко мне:

− Я тоже ничего не понимаю. Но если мы ничего не понимаем сейчас, не значит, что объяснения не существует. Мы найдем его, Аура.

Я перевернулась на спину, все еще завернутая в одеяло. Оно помогало сохранить тепло тела, словно волшебный пластырь помогало не рассыпаться на куски. Запах лаванды помогал не сойти с ума, а Адам – собрать мою жизнь воедино.

− Не знаю, хочу ли я знать это, − произнесла я. Это был мой голос, мои слова, мои мысли, и мне казалось я поступаю правильно. Но эта безысходность слишком напоминала прошлое, дни, проведенные в больнице, когда меня «лечили». Я не хотела восстанавливать воспоминания. Мне казалось, что ни к чему хорошему это не приведет, и это правда − я лишь сильнее запуталась.

Я снова хочу сбежать.

− Аура… − Адам осторожно убрал с моего лица волосы, и, подперев голову рукой, тихо продолжил: − Ты должна быть сильнее этого. Будь сильнее своего страха, контролируй его. Борись с ним, иначе он тебя проглотит.

Некоторое время Адам долго вглядывался в мое лицо.

− Аура, от правды не скрыться, − произнес он. – Даже если сейчас сбежишь, она все равно – через год или пять лет – вернется. Будет сводить тебя с ума и мучить ночами. И ты сдашься. Вернешься назад, чтобы разгадать загадку.

С трудом проглотив в горле комок, я прошептала:

− Я бы хотела, чтобы все оказалось кошмаром. Я проснусь и увижу, что все закончилось. Нет, даже не так, − я внимательно следила за лицом Адама, улавливая мельчайшие изменения, а он принимал все близко к сердцу и потому болезненно хмурился. – Я проснусь и окажется что ничего не начиналось. Просто ничего и не было.

− Ты можешь превратить происходящее в еще одно плохое воспоминание, − пообещал он. Я слабо улыбнулась; ради Адама, ведь он поддерживает меня даже тогда, когда знает кто я. Знает, что я втянула его в неприятности. Я не должна жаловаться и ныть, но чувствовала, что выдыхаюсь. Молчала, потому что боялась, если открою рот произнести хоть слово, из него вырвется раскаленная лава. Адам все понял; он легонько прикоснулся к моим волосам, и пробормотал:

− Аура… − Вероятно он не хотел, чтобы я утонула в собственных мыслях как в вулканической лаве, которая плескалась в мозгу, обжигая мыслями и всевозможными догадками.

− Я хочу увидеть маму.

До меня дошло, что эти слова произнесла я, только после того, как Адам уставился на меня словно на пришельца из космоса. Его глаза стали просто огромными, затем он резко принял вертикальное положение и щелкнул светильником.