Ад на земле - Вики Филдс (2017)

Я быстро забыла об этом разговоре, потому что Кэмерон победил меня в сражении и забрал мою порцию мороженого, за что я разозлилась на него и отказалась разговаривать, пока он не пришел ко мне и не прочел сказку.

Мои глаза слипались, но Кэмерон все не уходил. Он захлопнул книгу, оставил ее на ночном столике, и, поправляя мое одеяло с боков, как бы между прочим, спросил:

− Расскажешь, как давно ты дружишь с Адамом?

Я разлепила веки.

− Всегда.

− Что значит «всегда»? – мягко уточнил Кэмерон, с любопытством глядя на меня своими большими глазами за стеклами очков. Я не смогла сдержать смех.

− То и значит. Я дружу с Адамом много лет. Мне кажется, что даже больше, чем с Авой. Но это не значит, что теперь Адам мой лучший друг, − поспешно сказала я. – Адам никогда не любил куклы! Но он рассказывает мне много сказок.

− Каких сказок? – спросил Кэмерон, улыбаясь. Несмотря на его добрую улыбку, мне показалось, что его глаза остались непроницаемыми. Это мне не понравилось.

− Он сказал тебе не говорить. Уходи, я буду спать. Завтра мне нужно рано встать, чтобы помочь Аве собрать клубнику в ее садике. Еще она покажет мне своего кролика. Это странно – мне казалось Ава боится кроликов.

Я попыталась отвлечь Кэмерона от разговора, потому что казалось, будто рассказывать об Адаме не стоит.

«Кэмерон разозлится», − мелькнула в голове эта странная мысль. Хотя на самом деле Кэмерон никогда на меня не злился. Он ни на кого не злился. Никогда.

Мне хотелось рассказать, но я решила пока сохранить Адама в тайне. Хоть я и люблю Кэмерона и у меня от него нет секретов с тех пор, как он научил меня кататься на велосипеде, а я разбила коленку и не призналась, чтобы он не ругал меня, я должна потерпеть и выждать момент.

Помню, что сказал мне Кэмерон тогда; он ласково улыбнулся и вытащил веточки, застрявшие в моих косичках, после падения с велосипеда.

− Я никогда-никогда не буду тебя ругать. Обещаю. Поэтому ты тоже пообещай, что будешь мне все рассказывать.

− Обещаю, – сказала я, потому что была рада, что он не скажет маме и папе о том, что я упала и поломала велосипед.

И тогда мне подумалось, что, если уж Кэмерон не сможет защитить меня от несчастий, тогда никто не сможет. Я любила его больше всего на свете, он был моим героем! До тех пор, пока в пятнадцать лет я впервые не влюбилась. Все случилось так, как и предсказывала мама: я стала думать о том, о чем не думала никогда, и стала мечтать о том, о чем никогда не мечтала.

И случилось это, как и говорила мама, неожиданно.

***

2010 год

Перед тем как отправиться в кафе, где мы с Авой и другими ребятами решили отметить удачную сдачу экзаменов, я решила притормозить у зеркала и оценить свой внешний вид.

Не то чтобы я собралась привлечь чье-то внимание в своей черной футболке с вышивкой, но все же стоило заглянуть в свои глаза перед выходом из дома. Иногда, если я на чем-то сосредотачивалась, они словно меняли цвет. Мне это не нравилось, а другим людям и подавно.

Я приблизила лицо к зеркалу.

Зеленые, к счастью. Ничего необычного.

Я так думала целую секунду, пока в зеркале не случилось что-то странное: мое лицо с сосредоточенным взглядом исчезло, а вместо него возникло лицо юноши. Когда этот человек мелькнул в отражении я было решила, что это Адам – он любил появляться вскользь, просто проверить как я, однако это не Адам.

Это кто-то другой, с бледным, словно у средневекового призрака лицом, с отчужденным взглядом черных, словно ночное небо глаз. У него было узкое лицо, пухлые губы и надменно вздернутые брови. Пока я изучала его лицо и встрепанные черные волосы, изучал мое, а когда наши глаза встретились – зеленые с черными с россыпью звезд в радужной оболочке, − я спросила:

− Что ты делаешь в моем зеркале?

Надменно изогнутые брови взлетели.

− Ты меня видишь?