Императрица - С. Дж. Кинкейд (2018)

Я слушала разговор с закрытыми глазами. Заставила себя их открыть. Тайрус сидел на троне, а вокруг стояли новые мужчины и женщины, мгновенно принявшие свои роли. Они высыпали к нам, словно тараканы, заново восстановившие популяцию. Те, кого сохранили. Кого возвысили. Коварные, расчетливые, алчные или слишком распущенные, они не волновались, мол, император убил их предшественников, чтобы расчистить им дорогу. Большинство заранее знало о трагедии – это с первого взгляда было понятно. Все дружно сделали вид, будто верят – в катастрофе повинен Пасус. А установив это, принялись горячо обсуждать, кто какие территории хочет получить.

Я не сводила глаз с Тайруса. Мне казалось, я наблюдаю все из какого-то другого мира. Фустиан нан Домитриан валялся на животе у ног правителя, являя собой жалкое плаксивое зрелище. Его пригнали сюда пинками. В буквальном смысле.

– Фустиан, – начал Тайрус, закатив глаза к потолку. – Я не знаю, сколько в этом напускного, а сколько настоящих эмоций. Ты священник и ты в полном моем распоряжении. Скажи мне, как я могу тебя использовать, или просто присоединишься к остальным.

Слезы мгновенно прекратились. Фустиан ощутимо затрясся.

– Кстати, сегодня мне пригодится викарий. Я собираюсь устроить трансляцию праздника, чтобы заверить империю, что все в порядке. – Тайрус сложил руки пирамидкой. – Я буду говорить, и мне понадобятся слова Интердикта.

Губы Фустиана задрожали.

– Но… Интердикт…

– Жив, а Священный город цел. Кто осмелится утверждать обратное?

– Но… – Фустиан медленно подбирал слова. Жалкий приспособленец победил в нем священника. Он встал на колени – и да, его лицо буквально сияло рвением. – Здесь… здесь нет Интердикта. Если только…

– Если только что, викарий? – подтолкнул Тайрус, желая, чтобы тот договорил просьбу.

– Ваше величество подразумевает… Вы имеете в виду… – Он вглядывался в лицо Тайруса, отчаянно мечтая, чтобы правитель положил конец неизвестности. – Вы хотите… кого-то назначить?

– Интердикт – высший духовный лидер. Его глас – глас Живого Космоса, и все должны ему подчиняться. Интердикт мертв, но фактически он у нас есть.

– Я не понимаю…

– Фустиан. – Тайрус встал, глядя на него ледяными глазами. – Кто, по-твоему, теперь Интердикт?

Наконец до викария дошло. Он опешил, чем вызвал у Тайруса слегка хищную улыбку. Император всей душой презирал Фустиана и больше не собирался это скрывать. Перепуганный священник смог выдавить лишь:

– Вы. Вы, ваше величество.

– Правильно. – Император подошел к Фустиану и обхватил его лицо ладонями. – А кто озвучит волю истинного Интердикта, огласит его декреты, а взамен получит все богатство и почести, положенные этому Интердикту?

– Я… я. Я с радостью буду говорить и приказывать то, что пожелает мой милостивый император.

– Я так и знал, что ты согласишься. Хорошая марионетка. Будешь слушаться и разжиреешь на своем посту… – Тайрус понизил голос до смертоносного шепота, слышного лишь мне. – И я с удовольствием полюбуюсь на твою казнь, если ты заставишь меня пожалеть о своем выборе.

– Спасибо. Спасибо. Спасибо… – Викарий кинулся целовать Тайрусу ноги. Как Пасус некогда принуждал делать императора в Великой Гелиосфере. Какое-то время Тайрус с откровенным презрением наблюдал за Фустианом, а потом оттолкнул его лицо каблуком.

Не существовало жеста унизительнее, но викарий и за него стал бормотать благодарности. Я больше не могла на это все смотреть. То была власть. Чистая и неприкрашенная. Отвратительная.

Я уже была на середине коридора, где меня когда-то приковали ошейником к стене и вынудили смотреть на падение Тайруса, когда из динамика донесся голос:

– Любовь моя. Даже не попрощаешься?

Сердце дико застучало. Я развернулась и увидела нацеленные на меня камеры слежения. Разрази меня Гелиос! Он что, может смотреть через них?

– Ты меня видишь? – спросила я.