Полюби меня таким - Маргарита Климова (2020)

Заставляю раздеться, ставлю на колени и от души трахаю в рот. Меня бесит её нежелание поработать активно язычком, поиграть с моими яйцами и сделать мне качественны минет, глаза затуманивает гнев, заставляющий меня пробиваться членом в горло. И мне насрать, что ей не нравится заглатывать его целиком, мне насрать, что ей не нравится жёсткое давление с моей стороны. Это не для её удовольствия, это её наказание, от которого я охуеваю и бурно кончаю, упираясь головкой ей в глотку.

Я хочу видеть её глаза, хочу увидеть в них покорность, но она поворачивается ко мне спиной и опустив плечи замирает под душем. Я смотрю на неё, такую тихою, безжизненную, беру мочалку с гелем и дотрагиваюсь до спины. Ничего. Никакой реакции на прикосновения. Я не сомневаюсь, что она плачет, тихо, молча и в груди меня начинает топить боль. Какой же я мудак! Я не трахнул её! Я надругался над ней! Я сделал то, что никогда не позволял себе с женщинами, унижать сексом, само утверждаться за счёт своей силы и власти.

Провожу мыльной мочалкой по позвоночнику, лопаткам, намыливаю округлую попку и ноги, прислоняюсь грудью к спине и нежно обхожу пеной грудь и живот. Останавливаюсь внизу живота, и рука дальше не спускается. Не хочу унижать её ещё больше. Не хочу заставлять её чувствовать куклой для забав. Смываю пену водой, надеясь, что унижение то же смоет. Выключив воду, вытираю полотенцем, накидываю свой халат, укутывая по самые пятки. Беру на руки и несу в спальню, ловя малейшие эмоции, пробежавшие по лицу, но их нет. Отрешённый взгляд, ничего не выражающее лицо. Кладу на кровать, располагаясь рядом, укрываю одеялом, притягивая к себе и утыкаюсь лицом в волосы, вдыхая сладкий аромат.

Через некоторое время Дарья расслабляется, с тихим сопением проваливается в сон, а я боюсь пошевелиться, расставляю пальцы на животе, стараясь обхватить побольше площади, вытягиваюсь вдоль её тела, пытаясь растечься по всем её изгибам и замираю, впитывая тепло, струящееся по венам, убыстряющее движение в местах соприкасания наших тел.

Через два часа Дарья просыпается, напрягаясь, ощутив моё прикосновение сзади.

— Пить хочешь? — пытаюсь вывести её хотя бы на минимальный контакт.

— Да. Воды, пожалуйста, — голос хриплый, надломленный.

Несусь на кухню за водой, пока не передумала получить хоть что-то от меня. Хватаю две бутылки из холодильника, бокал и возвращаюсь обратно.

— Тебе налить в бокал, или из бутылки, — заботливо спрашиваю, откручивая крышку.

— Из бутылки, — протягивает руку, подносит горлышко к губам, отпивает глоток и на губе замирает капелька ледяной воды. Слизывает язычком и медленно повторяет свою пытку бутылкой.

Отвожу глаза, присасываясь к воде, опустошаю бутылку на одном дыхании, и снова как дебил примораживаюсь к губам. Глоток, лёгкое движение гортани, капля, стекающая по подбородку, рука, пытающаяся поймать ледяную влагу… Моя рука, дотронувшаяся до нижней губы и продвинувшаяся к щеке, глаза, скользнувшие по моим губам, переплывающие к глазам, и я тону в бездонном океане коньяка, пьянея, забывая дышать. Они прищуриваются, пытаются что-то решить, что-то понять, а я ничего не понимая, провожу языком по пухлым, влажным, прохладным губам, собираю остатки капли, скатившейся на шею, нежно засасываю нижнюю губу, потом верхнюю, пройдясь кончиком языка по внутренней стороне.

Чувствую лёгкий судорожный вздох и углубляю поцелуй, рукой аккуратно раздвигаю халат, боюсь спугнуть. Кончиками пальцев провожу от колена вверх — вниз по внутренней части бедра, затрагивая, как будто случайно тёплые складочки. Даша становится расслабленнее, осторожно отвечает на поцелуи и я осмелев, задерживаюсь на киске, медленно поглаживая горошинку.