Полюби меня таким - Маргарита Климова (2020)

В тридцать лет мужа сменила, так как первый обвинял её в бесплодии и руки стал на почве неудач распускать. Потом Маша встретила Богдана и через пару месяцев шлёпнулась в обморок, услышав на очередном осмотре гинеколога о свершившейся беременности. Все бегали с ней, как с фарфоровой вазой. Богдан заставил уйти с работы, круглосуточно исполнял малейшее «кажется хочу» и сдувал пылинки. Родила Мария вовремя, без осложнений и стала самой лучшей мамой на свете. Вот только расстраивало её, что больше она не беременела, поэтому с Ксюшей носилась как наседка.

Следующая беременность случилась также неожиданно через двенадцать лет, после покушения на Богдановского начальника. Может стресс сказался, а может сверху решили подарить чете Береговых наследника. Так в сорок три Маня стала счастливой мамашкой маленького Тимурчика.

И её протесты по поводу моего решения я понимаю. Но только у Машки своя жизнь, у меня своя. Мне рожать и растить. Мне нести ответственность за свои действия и решения.

С этими мыслями я и пытаюсь заснуть. Ночью вижу сон, где орущего ребёнка вытаскивают из меня по частям. Везде кровь. Я пытаюсь кричать, но мой рот зашит суровыми нитками. Просыпаюсь в холодном поту с трясущимися руками и пересохшим горлом. Встаю с кровати и иду на кухню. Наливаю кофе и под впечатлением кошмара принимаю нелёгкое решение.

В девять утра выезжаю в клинику. Сестру с собой не беру, хочется в гордом одиночестве пройти все процедуры.

— Доброе утро, Галина Васильевна! — решительно захожу в кабинет.

— Доброе, Дарья Александровна! — мило улыбается мне. — С чего начнём?

— С анализов, — улыбаюсь в ответ. — Выписывайте всё, что надо сдать для дальнейшего ведения беременности.

— Доброе утро! Простите, что опоздал, — голос Макса разрывает всю медовую атмосферу, кружащую в кабинете до его прихода.

Моя челюсть отпадает, повиснув в паре сантиметрах от коленей. Язык онемел, а горло закостенело. Слова застряли где-то в груди. Что, чёрт возьми, он здесь делает? С какого хрена он меня преследует?

— Доброе утро, Максим Валерьевич! — ещё шире улыбается врач. — Очень рада, что вы с женой решили оставить ребёнка.

В немом вопросе смотрю на Галину Васильевну. Выражение моего лица, наверное, говорит о всех пронёсшихся во мне эмоциях.

— Максим Валерьевич заходил вечером и консультировался на предмет Вашего здоровья и возможности выносить ребёнка без негативных последствий для организма, — просвещает меня, вкладывая в интонацию максимум спокойствия.

Перевожу взгляд на наглую рожу как-бы мужа и поражаюсь, как это он не припёрся ко мне ещё вечером. И улыбка такая добродушная, аж страшно становится.

— Мы тоже рады, — выталкиваю слова. — Давайте анализами займёмся.

— Хорошо, — стряхивает с рукава невидимые пылинки и переводит внимание на монитор. — Наблюдаться где будете?

— Ещё не решили, — мямлю, судорожно думая в какую клинику бежать наблюдаться. — Но анализы все сдам сегодня здесь. Да, милый?

— Да, любимая. Как пожелаешь, — награждает плотоядной улыбкой Макс, а я посматриваю не отросли-ли клыки в момент этого оскала.

Прохожу в соседний кабинет, сдаю анализы и выбираюсь на улицу. Макс следует за мной тенью, не отступая ни на миллиметр. Молча доходим до моей машины. После разблокировки дверей Максим садиться на пассажирское сиденье и выжидательно смотрит на меня. Сажусь, завожу двигатель и беру направление в сторону своего последнего убежища. Доехав до дома, в тишине поднимаемся в квартиру. Несмотря на спокойное лицо мужчины, воздух искрится от напряжения.

Закрыв входную дверь, поворачиваюсь к Максу и начинаю жалеть, что пустила его в квартиру. Глаза темнеют в цвет штормового неба, ноздри раздуваются, губы белеют от напряжения. Резко разворачиваюсь и ускоренно перемещаюсь в комнату с намерением обезопасить себя дверью. Но все мои попытки бегства пресекаются парой шагов. Он обрушивается сзади, крепко прижимаясь к моей спине.