Полюби меня таким - Маргарита Климова (2020)

— Дарья Александровна. Как хорошо, что у вас всё обошлось, — улыбается Гена.

— Ген. Что с Максом?

— На операции. Вторая за сутки, — опускает глаза. — Вы только не волнуйтесь. Он сильный. Он справится.

— Гена! Не беси меня! — повышаю голос. В горле ком. — Что с Максом?!

— Множественные переломы, — говорит тихо, присаживаясь на край кровати. — Врачи делают всё возможное. Последствия ещё не известны. Исход операции тоже.

Захлёбываюсь слезами. Аппарат громким писком давит на уши. В палату вбегает персонал. Выталкивают Гену и вкалывают что-то в плечо. Уплываю в мутную серость и боюсь из неё вылезать. Боюсь услышать, что Макс не пережил операцию. Боюсь узнать, что никогда его не увижу.

Прихожу в себя ночью. В кресле рядом с кроватью сидит Маришка.

— Мариш, зая. Зачем ты здесь? — шепчу ей. — На кого Лёшку оставила?

— С ним Андрей сидит. Не волнуйся мам, — плачет дочь. — Ты нас очень напугала. Как себя чувствуешь?

— Хорошо, Мариш. Пить хочу, — закрываю глаза. Не знаю, что сказать дочери, как объяснить моё состояние.

— Мааам. — тянет она, хватая мою руку. — Мы очень рады, что ты подаришь нам братика или сестрёнку. Только сохрани и обязательно подари. И бойфренда твоего примем. Так что не дрейфь. Для нас главное — твоё счастье.

— Всё! Хватит сырость разводить! — вытираю мокрые щёки. — Вы у меня самые лучшие дети. А теперь чеши домой к мужу и сыну. За мной есть кому следить.

Четыре дня! Вечность! Мой ад!

Макс в коме, а врачи разводят руками. Три операции, лучшие специалисты и мрачная неизвестность. Врачи в один голос говорят, что если Максим и выйдет из комы, то скорее всего не сможет ходить. Мне очень страшно. Я не боюсь всю жизнь провести с калекой. Боюсь провести её без любимого мужчины.

Я настояла на переезде в его палату. Пришлось поскандалить и привлечь на свою сторону Гену и Ларри. Кровать поставили у стенки и теперь я лежу с иглой в вене и боюсь оторвать взгляд от Максима. Каждый вечер я его протираю и брею. Гена предлагал свою помощь, но я не хочу, чтобы его касался кто-то кроме меня.

Угроза потери ребёнка остаётся минимальной и мне разрешили вставать. За окном стемнело, обходы, уколы закончились, сижу на краю кровати и считаю каждое поднятие грудной клетки на вдохе. Решаюсь прилечь рядом, положив голову на грудь. Мне это необходимо. Я обманываю себя, что он всего лишь спит и утром проснётся. Закрываю глаза, вспоминая, как совсем недавно нежилась в его крепких объятиях. Проваливаюсь в дрёму и кажется сквозь сон, что Макс обнимает меня. Его рука поглаживает спину и это так здорово. Не хочу просыпаться.

Максим

Я помню сильный удар, сминающий кости и отбрасывающий меня в темноту. Я слышу её плачь, признание в любви, обещание никогда не уходить. Хочется кричать: «Я согласен!», но не могу произнести ни слова. Не знаю сколько нахожусь в этой пустоте, просыпаюсь от тяжести на груди и нежных поглаживаний. С трудом поднимаю руку и глажу Дашу по спине.

— Моя, — пытаюсь сказать, но вырывается только тихий скрежет. — Только моя.

Дарья приподнимается, с неверием смотрит на меня и глаза блестят от слёз.

— Макс! Милый! Любимый! Мой! Никогда не отпущу! — судорожно гладит лицо, боясь поверить. Спрыгивает с кровати и выбегает за дверь.

— Очнулся! Срочно врача! — слышу её крик. Сирена тише кричит.

В палату вбегает врач и медсестра. Пощупав, посмотрев, задав несколько глупых вопросов и удостоверившись, что мозг в голове не прокис, назначают на завтра обследование. Выказав радость на моё возвращение покидают палату и оставляют нас с Дашей одних.

— Учти. Я запомнил твои обещания, — произношу, осушив стакан с водой. — Теперь никуда тебя не отпущу.

— Я сама от тебя не уйду, — вытирая слёзы, шепчет моя кошечка. — Ты теперь от меня не отделаешься.

— Женщина! Сколько же у тебя слёз, — делано возмущаюсь. — Кровать намочишь! Или от горя плачешь?