Сломанный ангел - Екатерина Боброва (2021)

Итак, что в итоге. Сноб узнал правду. Не обрадовался, но и разрывать отношения не пожелал. Да и она сама… Мысль о поцелуе обожгла память. Тоже хороша. Вместо того, чтобы оттолкнуть, допустила, чтобы узнал правду. После ее страстного ответа, сноб не поверит, что не нравится Су Нан и полезет выяснять правду о причинах обмана. То, чего она так боялась…

Су Нан прикрыла глаза, побилась слегка головой о дверцу. Что делать? И ведь выпускной класс. Должен голову не отрывать от учебников, готовясь к экзамену, но этот… на все находит время. Входит в десятку лучших учеников, еще и личную жизнь успевает устраивать.

Попросить господин Сона подменить результаты его промежуточных тестов? Пусть понервничает. Нет, так просто сноба не отвлечь.

— Не понимаю, — спросил Дохляк у зеркала заднего вида, — ты же ужинала с другим, почему целуешься с этим?

Тот же вопрос волновал и деда. Ее личная жизнь стала номером один в новостях?

— Не твое дело, — отрезала Су Нан, но промелькнувшая мысль — глупая, однако в чем-то привлекательная, заставила ее передумать. Если их отношения со снобом больше не секрет для семьи, так не стоит ли открыться еще больше? Пусть знают, что сноб может в любой момент вмешаться, пусть будут готовы к этому и понимают, что трогать его нельзя. А подстраховать и господин Сон со своими подручными может. Не дурак, осознает, что сделает с ним семья Ли, если хоть волос упадет с головы наследника.

Нет, опасно. Прикусила губу. Или рискнуть? Другого шанса выманить Свами может и не представиться. А снобом ее все равно будут шантажировать.

— Я люблю его, — сказала, и визг тормозов стал ей ответом. Сзади недовольно засигналили.

— Что? — повернул к ней побелевшее лицо Дохляк.

— Ты слышал, — проговорила, смотря перед собой в одну точку. Что там было в дорамах? Что говорила героиня, признаваясь в своих чувствах?

— Знаешь, как это бывает. Раз — и твое сердце трепещет при одной только мысли о нем.

Дохляк скривился так, словно его вот-вот вывернет.

— Мне все равно.

Машина рывком двинулась с места, и вовремя, а то гудящая сзади машина — точно американец за рулем — уже захлебывалась в истерике.

— Я думаю признаться, — поведала Су Нан, искренне надеясь, что неадекватность Дохляка позволит ему поверить в этот бред, — ведь нехорошо получается. Он любит не настоящую меня, а Су Нан.

С водительского места донесся зубовный скрежет.

— Ты сошла с ума!

Конечно, она сошла с ума. Когда согласилась последовать за четверкой, когда готовила им ужин, когда поехала в ресторан. Просто сейчас ее сумасшествие стало очевидным для окружающих.

— Ты не понимаешь, он поиграет и бросит. А стоит ему узнать правду…

Дохляк был прав и одновременно глубоко ошибался.

— Я хочу, чтобы он узнал правду.

Парень выругался на гонконгском наречие, и Су Нан посочувствовала — нервам Дохляка предстояло серьезное испытание, но чем раньше он поверит в ее упрямство, тем лучше.

— Не хочу мучиться сомнениями — кого он любит на самом деле: меня или Су Нан.

Ревновать к покойнице? Глупее не придумаешь.

— Пусть сделает выбор.

— Ты — дура! — выдохнул Дохляк. — Он же… настучит в полицию. Тебя посадят в тюрьму за обман. Ты точно этого хочешь?

— Мне все равно. Пусть дура, пусть посадят, ради любви к нему я готова пожертвовать всем.

Железный аргумент, о который разбиваются все доводы. Дохляк, похоже, это тоже понял, а потому перестал взывать к здравому смыслу.

И Су Нан взмолилась: — «Предки, пусть не оставит все в себе. Пусть доложит куратору, а тот отправит информацию в семью. На нее не станут давить напрямую — слишком высоки ставки. Попробуют уговорить, а кто лучше всех знает свою подопечную, как не Свами?»

Весь вечер Дохляк тенью склонялся по дому, даже дед обеспокоенно спросил, не заболел ли он, когда столкнулся с ним в коридоре. А утром выяснилось, что план не сработал.