Сэр Троглодит - Виталий Башун

Первый лучник, спрятавшись за деревом, что-то выцеливал на дороге, когда я бесшумно возник за его спиной и ударил кинжалом в надключичную ямку. Разбойник захрипел и плавно осел, поддерживаемый мною, на землю. Один есть. Звуки драки на дороге должны были бы заглушить его падение и без моей поддержки, но лучше не лениться и стараться делать, как учили. Чутье барса подсказало мне примерную позицию следующего стрелка. Надо признать — нашел далеко не сразу. Арбалетчик сидел на дереве метрах в тридцати от первого, цветом одежды сливаясь с деревом. Немного далековато для уверенного броска метательного ножа и ракурс неудобный. Приготовив нож, я сместился метров на десять ближе и на пять левее. Опасаясь, что под курткой у арбалетчика может быть кольчуга, я метнул нож, целясь в основание черепа. Два есть. Правда, шум, вызванный его падением с дерева, и треск сломавшегося арбалета, на который он упал, могли услышать подельники, но тут уж ничего не поделаешь. Добежать и подхватить его в свои объятия, как возлюбленную, прыгнувшую с балкона, я не успевал.

Сзади послышался шорох и треск веток — приближалась четверка гвардейцев и Ромис. Подождав соратников, я предложил им углубиться немного в лес и, сделав небольшой крюк, выйти к предполагаемому основанию каравана, чтобы уже оттуда двигаться мне навстречу. Гвардейцы, выполняя команду, скрылись, а я застыл в легком трансе, отрешенно глядя вперед. Снова чутье барса подсказало, где искать следующего стрелка. Как можно осторожнее я быстро двинулся к густому кустарнику примерно напротив центра каравана. Однако там меня уже ждали. Лучник, отвлекшись от дороги, видимо, уловил какой-то шум и напряженно всматривался в лес, держа наготове лук с наложенной на тетиву стрелой. Он даже успел натянуть тетиву и крикнуть, до того как метательный нож вошел ему точно в глаз. Мой мозг еще не успел осознать опасность, а тело перекатом вправо ушло от выстрела второго лучника. Дальше пошли танцы типа «Уйди от стрелы», так как лучник этот оказался очень даже хорош. Одна из стрел пропорола мне одежду и сильно оцарапала левое плечо, пока мой второй нож с шорохом и хрустом влетал в незащищенное горло стрелка. Он так и рухнул навзничь, не выпустив боевого лука из рук.

Я приложил ладонь правой руки к ране в плече, глубоко вздохнул, сосредоточился и, как учил мастер-целитель, вытолкнул сгусток энергии на рану, склеивая края. Такие царапины барсы заживляют самостоятельно, в том числе и во время боя, если есть хотя бы полминуты передышки. Наставники всегда требовали не бравировать понапрасну, рискуя ослабеть от кровопотери из-за таких вроде пустяковых царапин, а при любой возможности стараться залечить их.

Оставшихся стрелков тихо убрать не удалось. Приближающиеся гвардейцы производили шум, словно целое стадо кабанов, и их заметили. Двое оставшихся лучников, находившиеся как раз ближе к середине каравана, успели сделать по выстрелу, прежде чем метательный нож одного из гвардейцев и шпага Ромиса отправили их на тропу великой охоты. Один гвардеец был ранен в ногу, а второму стрела пробила грудь. Легкая кольчуга не смогла защитить бойца. Таким образом, боеспособных осталось вместе со мной четверо.

Вернувшись назад к убитым стрелкам, я, подхватив первый попавшийся лук и наполовину пустой колчан, выдвинулся на позицию. Ситуация на дороге была, мягко говоря, очень сложная для торговцев. Сражение постепенно перемещалось от головы и хвоста каравана к центру, где еще держались оставшиеся защитники. От трех десятков охраны осталось пятнадцать… нет, уже тринадцать человек. Двоих убили на моих глазах. Однако и разбойников полегло немало. Тем не менее их было еще около сорока. На каждого охранника они старались нападать сразу по двое, по трое. Тем приходилось туго.