Нечто чудесное - Макнот Джудит (2001)

Герцогиня молча подняла тонкие брови. Невероятное высокомерие этой застывшей фигуры так обозлило Александру, что голос ее задрожал.

– Будьте добры передать своему невидимому внуку, что ни о какой свадьбе не может быть и речи, а если он все-таки предпочтет появиться, пошлите его ко мне, я сама попытаюсь все ему объяснить!

Боясь, что сейчас зальется слезами, над которыми старуха лишь поиздевается, она выбежала из комнаты на балкон и спустилась вниз.

– Что мне сказать его светлости, – спросил дворецкий, открывая ей дверь, – если он осведомится о вашем местопребывании?

Девушка, на миг остановившись, взглянула ему в глаза и не задумалась передразнить его изысканную речь:

– Сообщите ему, что у меня неотложные дела!

Целый час она бродила по розарию, и за это время истерика улеглась, превратившись в стальную решимость. Девушка раздраженно сорвала прелестный бутон, поднесла к носу, вдыхая нежный аромат, и стала рассеянно обрывать лепестки, занятая невеселыми мыслями. Нежные розовые хлопья медленно скользили по юбке и падали на землю, присоединяясь к белым, красным и желтым, которые до этого уже успела уничтожить Алекс.

– Судя по тому, что сказал Рамзи, вы, кажется, чем-то недовольны? – раздался за спиной глубокий невозмутимый баритон.

Александра в полном изумлении повернулась, но облегчение от того, что она наконец может поговорить с Джорданом, мгновенно сменилось нарастающей паникой, которую она безуспешно старалась подавить все эти дни.

– Я недовольна всем.

Его веселый взгляд скользнул по горе розовых лепестков.

– Включая розы, вероятно, – заметил Джордан, чувствуя некоторую вину из-за того, что совершенно игнорировал ее последнее время.

Александра проследила за его взглядом, побагровела от смущения и с некоторым раздражением пробормотала:

– Розы прекрасны, но…

– …но вам не понравилось, как они выглядят, если все лепестки на месте, не так ли?

Сообразив, что ее втягивают в бессмысленный разговор о цветах, когда на карту поставлена вся жизнь, Александра выпрямилась и, не повышая голоса, твердо объявила:

– Ваша светлость, я не собираюсь выходить за вас замуж.

Джордан сунул руки в карманы и с легким любопытством уставился на девушку.

– В самом деле? Почему же?

Пытаясь собраться с мыслями, Александра дрожащей рукой пригладила темные локоны, и Джордан, невольно отметив бессознательную грацию этого жеста, впервые присмотрелся к ней. Солнечное сияние зажгло ее волосы, играя в них золотистыми отблесками, и превратило ее глаза в ошеломляюще прекрасные бирюзовые озера. Желтое платье красиво оттеняло сливочно-белую кожу и нежный румянец.

– Не будете ли вы так добры, – страдальчески попросила Александра, – перестать смотреть так непристойно-оценивающе, будто хотите разобрать меня по косточкам и обнаружить все мои недостатки!

– Неужели я способен на такое? – рассеянно осведомился Джордан, только сейчас заметивший высокие, красиво вылепленные скулы и нежные губы. Глядя на это необычайно притягательное точеное лицо с разлетающимися, словно крылья птицы, бровями и длинными черными пушистыми ресницами, он был не в силах поверить, что когда-то принимал ее за мальчика.

– Вы пытаетесь стать моим Пигмалионом[4], и мне это не нравится.

– Кем? – встрепенулся Джордан, мгновенно вернувшись к действительности.

– Это из греческой мифологии. Пигмалион был…

– Я знаю, кем он был; просто удивлен, что женщина может увлекаться классической литературой.

– Наверное, у вас просто мало опыта в общении с противоположным полом, – удивилась Александра. – Мой дедушка утверждал, что женщины по большей части так же умны, как и мужчины.

И, заметив, как смешливо блеснули глаза герцога, ошибочно предположила, что его позабавило суждение о женском уме, а не замечание насчет неопытности в общении с дамами.