Превращенная в мужчину - Ганс Эверс (1992)

— Еще один вопрос, — быстро добавил он, — который я должен задать в интересах моей дочери. По тому, что я вам только что рассказывал, вы можете заключить, что отчетов врачей я вообще не читал, а ваши — только бегло. Поэтому скажите: нет ни малейшего сомнения в том, что владелец этого паспорта во всех отношениях, а не только на бумаге — мужчина?

— Владелец этого паспорта, — повторил Ян, — дал в последние недели одной женщине доказательства своей мужской природы. По совету врачей, мной…

Брискоу резко перебил его:

— Избавьте меня от подробностей! Для меня достаточно вашего «да» или «нет».

— Тогда: да! — заявил Ян. — Эндри Войланд — мужчина, как вы и я.

Брискоу кивнул головой. Они молча сидели друг против друга. Потом американец спросил:

— Он один в Париже? Никто не сопровождает его?

— Когда мой кузен покинул санаторий, — отвечал Ян, — его сопровождала… ну… одна сиделка. Она уже не нужна, и все же я счел нужным не оставлять его одного. Поэтому я призвал одного молодого человека. Если бы вы читали наши отчеты, вы бы о нем знали. Это молодой врач, доктор Прайндль. Он некоторое время ассистировал в санатории. Но Эндри ничего о нем не помнит, потому что в это время была почти без сознания. Он из Вены, веселый парень. Будет развлекать моего кузена. Я приставил его в качестве секретаря на несколько дней или недель, как нам будет угодно. Он рад возможности узнать Париж. Думаю, что он уже туда приехал.

— Хорошо! — согласился Брискоу. — Есть еще что-нибудь?

— Едва ли! — ответил Ян. — Мой кузен теперь как мужчина правомочен носить титул своего отца, его зовут: Эндрис, владелец замка и земли Войланд, наследственный владетель Цюльпиха, граф Краненбурга на. Рейне. Многие дочери с Уолл-Стрита стали леди и маркизами, баронессами и герцогинями. Но ни одна не сможет так легко похвастаться столь красивыми титулами. Может быть, это имеет для мисс Брискоу свою цену?

Брискоу пожал плечами.

— Может быть. А теперь уладим деловую часть. Я не хочу, чтобы-господин Войланд зависел от своей будущей жены. Поэтому я положил на его имя в банке…

Сухо и спокойно он изложил Яну все принятые меры. Передал ему доверенность и просил исполнять роль как бы попечителя. Он сам хочет принимать в этом деле как можно меньше участия. С другой стороны, нельзя ожидать от молодого человека деловой опытности за столь короткое время. Ян мог бы…

Они расстались лишь поздней ночью. Брискоу протянул ему руку.

— Итак, до завтра, — сказал он. — Мы совершим прогулку. Это, черт возьми, мило с вашей стороны, что вы согласны еще раз выслушать меня.

Почти в то самое время, когда из Шербурга отплывал пароход с Брискоу, отходил со станции поезд, отвозивший в Париж Гвинни. Брискоу распрощался со своей дочерью в отеле. Ян доставил его на пароход и немедленно уехал на вокзал. Он нашел Гвинни около вагона, два носильщика выгружали ее багаж. Тэкса Дэргема не было видно. В последнюю минуту он прибежал с огромным пакетом под мышкой, перемахнул через решетку, подбежал к поезду, рванул уже закрытую дверь и впрыгнул в купе. Еле дыша, он упал на свое место, положил возле себя пакет и отер со лба пот.

— Это похоже на тебя! — воскликнула Гвинни. — Еще минутка, и было бы уже слишком поздно!

— Разве это моя вина? — огрызнулся он. — Ведь уже с вокзала ты меня отправила покупать эти вещи. Точно ты не могла приобрести их в Париже!

— А ты знаешь Париж? — возразила она. — Знаешь, где это можно было купить? Здесь же я как раз нашла настоящий магазин. Сколько ты купил?

— Три дюжины, — ответил Тэкс, — всех форм и размеров. Попадаются комичные вещи.

— Могу я спросить, что за важные вещи вы еще должны были закупить? — осведомился Ян.

— Трубки, — ответила Гвинни. — Для моего жениха. Надо надеяться, Тэкс, ты не забыл про табак! Может быть, вы знаете, курит ли теперь господин Войланд трубку?