Превращенная в мужчину - Ганс Эверс (1992)

Но он совершенно не понимал, как должен вести себя в роли мужчины. Ему ни к чему был в этом случае весь его женский опыт и весьма мало помогала короткая связь с Розой-Марией. Роза-Мария была учительницей и пробной девушкой, которую мудрый гофмаршал кладет в постель юному наследнику перед тем, как тот женится на принцессе. Обычно такую девушку брали со сцены, красивую и ловкую, опытную в искусстве любви и выдержавшую серьезный медицинский осмотр. Если она хорошо выполняет свою обязанность — а это она, конечно, делает! — она становится придворной певицей, получает орден, пенсию и сверх того еще рекламу: «Это та самая, с которой наш кронпринц…» Именно эту роль выполнила сестра Роза-Мария. И Эндрис должен был благодарить кузена за его хороший выбор.

Но тому, что требовалось от него сейчас, он не мог научиться у Розы-Марии. Как преодолеть препятствия, как овладеть Гвинни, умно воспользовавшись обстоятельствами? Ему бы стать Дон Жуаном, размышлял он, настоящим соблазнителем, а он — всего лишь глупый школьник. Все как в сказке, думал он, перед ним огромный сад, и золотые яблоки смеются над ним. Но кругом — высокая решетка, и дверь плотно закрыта. Если бы рядом был кузен — тот имеет гибкую тросточку, чудесный удар которой раскрывает настежь все ворота!

Эндрис вспомнил о красном памятном камне, стоявшем на дороге в Войландском парке, недалеко от Оленьего моста. На этом месте на одного из Войландов — прадеда или даже, может быть, его отца — некогда напал во время травли кабан. Охотник промахнулся, споткнулся о корни дуба и лежал беспомощно на земле под клыками сильного черного вепря. Тогда подбежал его лучший кобель и вцепился в ухо кабану, повис на нем. Вепрь оттащил пса, бросил вверх, распорол ему снизу живот. Собака истекла кровью, но спасла жизнь своему господину. Он вскочил на ноги, схватил свою рогатину и прикончил рассвирепевшего зверя. В память об этом он приказал доставить красный песчаник, который подобно пирамиде возвышался на плоском базальтовом цоколе. На одной стороне был изображен вепрь, на другой — прыгающий кобель. На третьей выбили дату происшествия.

Этот красный памятный камень вызывал ужас у Миры. Так ззали тракенэрскую кобылу, которую, когда Эндри исполнилось четырнадцать лет, ей подарила бабушка. Это было прекрасное животное с выжженным тавром на левой ноге. Мира перепрыгивала через рвы, скакала по лугам, переплывала Рейн и всегда делала это с охотой. Темно-шоколадная пятилетняя кобылка чувствовала себя очень хорошо в своей просторной конюшне, ржала при появлении хозяйки, каталась по полу, задирая все четыре ноги. С удовольствием ела, любила, когда ее чистили скребницей и щетками, была довольна и весела весь день. И только одно черное облачко стояло на синем небе ее молодой жизни: придорожный камень в парке. Мимо него ее нельзя было провести. Она пугалась, вставала на дыбы, бросалась в кусты. Эндри снова и снова пыталась заставить кобылу пройти мимо камня. Прищелкивала языком, похлопывала по шее, уговаривала. Пускала в ход плетку и шпоры. Ничто не помогало. Животное, не знавшее другой воли, кроме воли своей госпожи, понимавшее ее с первого взгляда, казалось, подпадало по власть тайной, более могущественной силы, которую нельзя было ничем сломить. Четыре дня Эндри мучилась с кобылой, затем оставила ее в покое.

— Подожди, Мира, — сказала она, — пока приедет кузен, он тебе покажет.

Когда Ян приехал на каникулы, она поехала вместе с ним верхом через парк и продемонстрировала ему странный ужас кобылы перед красным камнем. Мира проделала свой спектакль — встала на дыбы, бросилась назад, нервно грызла удила. Эндри делала все, что могла, но кобылу не удавалось провести перед камнем. Точно от него исходила какая-то таинственная сила, внушавшая бедному животному дикий страх.

— Что с ней? — спрашивала Эндри. — Может быть, она что-то чует?