Шиншилла - Юлия Чеснокова

Мне хотелось верить ему и не чувствовать той бесперспективной надежды, которая отмирала всё сильнее с каждой секундой, но когда я поднялась в квартиру и увидела не спящих Джело и Энтони, внутри меня опять все заболело. Они о чем-то тихо говорили, но увидев меня поднялись. Джело пошел мне навстречу. Заметив мой горестный и отстраненный вид, он не стал обнимать меня, как обычно, замерев с разведенными руками.

- Ну что? – вкрадчиво поинтересовался он.

- Пошли на кухню, там поговорим, – в другой день, раньше, я брала его за руку и вела за собой, но теперь просто кивнула головой и пошла вперед. Он прошел следом. Я не хотела говорить при посторонних. Только когда дверь на кухне прикрылась, и мы встали возле незашторенного окна, смотрящего в ночь, я решилась посмотреть в лицо Джело, начиная разговор. – Химчан улетел в Америку… навсегда.

Мне показалась, что в его глазах начинает светиться радость от этого известия, поэтому поспешила замотать головой и зажмурить глаза. Нет, я бы хотела видеть радость Джело, но только основанную на чем-то другом, не на этом. Пусть будет другой повод, ведь на чужой беде ничего хорошего не построить. Я продолжила:

- Я хотела улететь с ним. – Джело замер. Я это почувствовала не глядя. – И всё ещё хочу. Но пока не могу. Но я улечу. Прости, – закончила я, открыв веки и уставившись в темноту за окном.

- Шилл, - он протянул руку и взял мою ладонь, нежно приподняв, – я люблю тебя.

- Не надо, – мне показалось, что я говорю, как Химчан. Во мне говорил он. Я стала слишком сродненной с ним, чтобы вести себя иначе. – Не надо любить меня, пожалуйста. Я… я тоже тебя люблю, но ему я нужна больше. Может, конечно, я себя обманываю и я не нужна ему совсем, но он мне очень нужен. Очень.

- А я? – Я сжала руками виски, высвободив вторую руку из его мягкой хватки.

- Ну, зачем ты так? Зачем ты это спрашиваешь? Мне и так трудно! Трудно и больно! Я люблю и тебя, и его, но я должна сделать выбор и я его делаю! Не потому, что мне это просто или потому что ты мне не дорог больше… Да как ты можешь такое подумать?! – я двинулась к нему, обняв вокруг талии и задрав высоко голову. – Но у тебя есть друзья, есть спокойная, пусть и не легкая, жизнь. А без меня она явно станет легче. А у него… у него даже жизни собственной нет! Ничего! Кто ему это даст? Его никто не понимает, не хотят понять. И полюбить никто не может. По крайней мере, он так думает, а разубедить его никто не пытается.

- Ты хочешь расстаться? – всё сильнее печалясь, задал вопрос Джело. Почему мужчины так бессердечны? Зачем нужно обязательно произносить что-то, подводить итоги, озвучивать? Меня и без того выворачивало душой наружу, зачем же говорить то, что и так становилось ясно? Нет, не моё желание – я не хотела расставаться. Но ведь был же очевиден факт, что нам придется это сделать. Почему я должна сказать это? Почему нельзя позволить мне промолчать?

- Я не хочу! – не выдержала я, уткнувшись ему в грудь и зарывшись в ней. – Не хочу! Я не могу представить, что ты будешь с другой. Это… черт, это же так больно! Так же, как быть сейчас здесь и не знать, что с Химчаном. Переживать за него. Я умру от этого выбора… Я люблю и тебя, и его. Как так можно? Не могу, не могу…

Джело промолчал, поджав губы. Его ладонь прошлась по моей короткой стрижке. Я дрожала в его руках, а он о чем-то думал. Что он вертел в голове? Хотелось бы знать, но у меня не осталось сил спросить об этом. Из-за меня ему тоже больно, и я не могу простить себе этого. Если так продолжится, то я не смогу улететь, я не смогу оставить его, потому что иначе всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Оттолкнувшись от него, я выбежала из кухни и, войдя в комнату, не глядя на Энтони, повалилась на тахту и, забившись к стенке, попыталась уснуть.