Игры судьбы - Аврельева Алиса (2020)

— А ещё, я хотела сказать, что… Люблю тебя. Звучит очень слащаво, я знаю, что ты такое не выносишь, но не вижу смысла и дальше скрывать данный факт. — признаюсь быстрым шёпотом и зажмуриваюсь, боясь услышать реакцию лектора. — В общем, если обобщить, то выходит, что я немного дурочка.

Я ожидала чего угодно, но только не тихого смеха над головой. Чуть отстранившись, поднимаю вопрошающий взгляд на Довлатова. Он улыбается, а его серые глаза наполняются теплотой.

— Самокритично. — шепчет возле моих губ. — Ты замёрзла, поэтому пойдём в машину.

Когда Дмитрий садится на водительское место, я, вместо того, чтобы спокойно оставаться на пассажирском сидении, разворачиваюсь и, перекинув одну ногу через бёдра лектора, устраиваюсь на его коленях. Кладу ладони ему на плечи и невольно закусываю свою губу.

— Отныне удивляй меня и дальше своей непредсказуемостью. — он проводит руками вдоль моей спины. — Тебе удобно так разговаривать?

— Несомненно. Налаживается тесный контакт, к тому же, я прекрасно вижу твоё лицо, а это значит…

— Значит надела сегодня линзы? — предполагает преподаватель и напыщенно улыбается.

— И это тоже. — прикасаюсь ладонью к колючей щеке мужчины, гипнотизируя серьёзным взглядом ворот его белой рубашки. — У меня есть несколько вопросов.

— В таком положении вести переговоры одно удовольствие. Слушаю.

Руль неприятно упирается в поясницу, поэтому я плотнее прижимаюсь к собеседнику. Несколько секунд собираюсь с мыслями, а затем уверенно произношу:

— Что ты делал в этой клинике?

— Отвозил Лену к гинекологу. — без промедления отвечает Довлатов. — Она наврала, что беременна от меня.

— Наврала? — переспрашиваю, как болванчик, изумлённо вытягивая лицо.

— Именно. Это подтвердила моя мать, да и тест в итоге вышел отрицательным.

— Подожди…

— Жду.

— Получается, с этой новостью она пришла к тебе домой? — кажется, после услышанного непонятный пазл начинает складываться в голове воедино.

— Да. Ну, думаю, остальное ты уже видела.

В ответ лишь согласно киваю.

— А камеры?

— В смысле? — лектор непонимающе приподнимает бровь.

— Зачем они понадобились тебе в квартире?

— Когда я только купил жильё, у меня в первую же неделю вынесли половину ценных вещей. Примерно я знал, кто это сделал, да вот только доказать никак не мог. Они, заразы, хитрее оказались. Вот и решил установить камеры. Обычно я их выключаю, когда прихожу домой, но в тот день забыл это сделать. И эта оплошность вышла мне как раз на руку.

— Ты прям как чувствовал.

— Да нет, просто у меня ранняя деменция началась после тяжёлой недели.

Беззлобно усмехаюсь и, прочистив горло несвоевременным кашлем, решаю задать самый волнующий вопрос:

— А как же Дакова?

— Никак. Поехала домой, наверное. — сухо отвечает лектор, вырисовывая ладонью узоры на моём бедре. — Она больше нас не потревожит, если ты об этом.

— Откуда такая уверенность?

— Я применил кое-какие козыри. — размыто произносит он и слегка улыбается. — Так что не волнуйся.

— Да твои слова будто пустырник.

— Неужели неприятные? — в голос усмехается мужчина и прикасается горячими губами к моей шее.

— Ужели успокаивающие.

— Я рад. — он мимолётно целует меня в губы. — Кстати, взаимно.

— Ты о чём?

— О слове на букву «л», которое ты произнесла мне на улице.

— Лань? — лукаво подмигиваю и радушно улыбаюсь. На душе больше не скребут кошки, а в сердце поселяется долгожданное спокойствие.

— Оно самое. Я тебя «лань», Суворова.

Эпилог

Два месяца спустя