И тут я задумался, а он ведь прав. Дело только во мне, потому что только я могу ее одолеть. Просто я не знаю как. Но если хорошенько поразмыслить, то в картинках внутри пирамиды Джараллы я видел себя и посох который был возле врага, и из него шел божественный свет. Что ж, я здесь, посох тоже и враг с картинки.

Времени на раздумывания становилось все меньше и меньше, и я принял решения, о котором возможно потом сильно пожалею.

Я молниеносно бросился на встречу царице египетской выставив посох вперед, чего она не ожидала. Но было уже поздно, я присланил изумруд к ее груди, и посмотрел своими такими же зелеными глазами в ее черные, и создалось впечатление, что весь мир пропал. Как будто бы все вокруг нас поставили на паузу, заморозили время, даже песчинки так и зависли в воздухе.

Между нашими взглядами образовалась невидимая связь, я знал, что проникаю в ее сознание, и теперь я точно знал, что нужно делать дальше.

— Ты не будешь творить зло. — сказал я.

— Я больше не буду творить зло. — как завороженная повторила она за мной.

— Ты навсегда покинешь Египет. — сказал я.

— Я навсегда покину Египет. — снова повторила она.

— Ты будешь жить тихой и смиренной жизнью. — я дал ей еще завет.

— Я буду жить тихой и смиренной жизнью. — продолжала она повторять за мной.

Здесь я понял, что хватит, и отнял посох от ее тела. И незримая связь тут же оборвалась, а время вокруг нас продолжило свое существование. Она даже как-то обмякла сразу, а стражники поспешили ее подхватить. Если честно, то я и сам чувствовал себя вымотанным.

— Фейредина? — услышал я голос фараона.

— Я должна покинуть Египет. — ответила царица и пошла прочь.

— Что ты сделал? — спросил меня фараон. — Мне показалось, что между вами взошло зеленое солнце, а его свет был таким ярким, что слепил глаза.

Надо же, как на тех фресках, а я ничего не видел. Наверное потому, что смотрел в ее глаза, впрочем, может оно и к лучшему, раз свет был таким ярким.

— Она больше не претендует на власть и никогда не будет делать плохие вещи. А еще я приказал ей уехать из Египта. Не нужно было? — спросил я у Кленака.

— Издеваешься? Да это лучшее, что может быть. Ты не представляешь, как она меня достала. — признался мне фараон.

— Только она не передумает? — с опаской спросил он.

— Нет, это на вечно в ее голове. — и я это точно знал, не знаю откуда, но я был в этом уверен.

И тут за его спиной я увидел Нурен, которая подошла к фараону и тот ее обнял. Так вот почему эта девушка нам помогала. Она любит фараона и кажется у них это взаимно.

— Спасибо за все. — сказал Кленак, и пошел прочь, а все стражники последовали за ним.

Что ж, я рад, что смог не только избавить земли от захвата тираничной женщине, но и помог соединится влюбленным.

Но у меня оставался еще один вопрос, личный, который волновал только меня. И к моему счастью верховный жрец не торопился покидать остров.

«Верховный, можно задать вам вопрос?» — поинтересовался я.

«Ты уже его задаешь. Спрашивай». — улыбнулся он мне в ответ. Странно, он вроде еще не старый, а глаза полны мудрости, может он куда старше, чем выглядит.

«Кулончик на вашей шее, он особенный? Что он значит?» — спросил я, впервые в этом мире доставая свой из за ворота туники.

«Это вещь жрецов, она помогает принимать верные решения. Ее нам послали боги». — ответил Ламана.

«Значит, он магический?» — решил уточнить я.

«Истинная магия у тебя здесь». — сказал он, дотронувшись до моего сердца. — «А кулон, лишь ее символ, талисман, потому, что мы его с эти ассоциируем».

После чего верховный жрец пошел прочь, и в итоге на пристани остались только мы вдвоем с Авдотьей. На остров давно опустилась ночь, и мы поняли, что нам тоже пора покинуть Египет. Теперь уже навсегда.

Мы побрели обратно, в сторону царской резиденции, где в подвале нас ждала, наша машина времени.