Отпуск во времени - Олечка Миронова (2019)

Затем братья вышли из ангара посовещаться, ну конечно делать это в поле моего зрения равносильно тому, что сразу говорить в слух и они оба прекрасно об этом знают. А меня пугала сама мысль уже о том, что мне придется самому переместиться во времени. А если пойдет что-то не так? Если попаду не туда, это еще полбеды, просто попробую еще раз. А если само расщепление на атомы пройдет с ошибкой? Здесь нет ни каких гарантий, но ради Авдотьи, я просто обязан рискнуть. А между тем, мои похитители вернулись, неся тот злополучный фотоаппарат, от которого теперь зависала моя судьба.

— Вы отправитесь в очень далекое время. В древний Египет, в две тысячи пятисотый год до нашей эры, во времена правления фараонов Древнего и Среднего царств. Я хочу что бы вы сфотографировали строительство знаменитых Египетских пирамид. — спокойно сказал Андрей.

— Это невозможно. — возразил я. — Эта ваша установка слишком приметная будет для того времени, меня сразу заметят и могут захватить.

— Значит постарайтесь, что бы вас не заметили. — еще более настойчиво сказал Дмитрий Дудко. — Этот период истории был выбрал преднамеренно, из-за своего колорита, вы не сможете с делась доказательства липовыми.

Заглянув в его мысли, я понял, что лучше не спорить.

«Если он этого не сделает, то мы с легкостью найдем другого испытателя, а этих двоих просто уберем».

— Я понял. — все что мне оставалось.

И так, моя задача усложнилась, еще и тем, что я отправляюсь в очень жестокие времена. Хотя, если я постараюсь не выходить из установки, а лишь приоткрыть ее, сделать быстро снимки и переместиться обратно, я думаю, все пройдет успешно. Даже если меня и заметят, то не успеют просто напросто напасть.

Я вошел в машину времени и просто забил координаты моего назначения. И впервые закрыл за собой дверь изнутри.

Глава четвертая

Древний Египет

Я ожидал каких-то физических ощущений, возможно боли от расщепления на атомы, того что на какое-то мгновение и вовсе перестану существовать. А нет, по стенам прошла знакомая вибрация, при этом она была в разы менее выраженной, чем ощущалась снаружи. Я же лично ничего не почувствовал. Табло на мониторе показывало, что перемещение завершено. Я набрал полные легкие воздуха, и глубоко выдохнул, открыв дверь.

Перед моим взором раскинулись пальмы, высились барханы и протекал Нил. Но не было видно ни одной пирамиды. Я вышел из установки, огляделся, действительно вообще ни одной. Ну, впрочем, никто и не обещал что я материализуюсь прямо на строительстве у подножия. Значит, мне придется идти дальше, и искать где строи-ка, если она вообще есть. А это рискованно, моя внешность значительно отличается от местного колорита.

Но выбора у меня не было, и я взяв фотоаппарат пошел вдоль берега Нила, надеясь, что меня не примут за раба. Боже, как светило солнце, пока я сидел взаперти, я так по нему соскучился, а здесь в пустыне оно ощущалось в разы ярче и жарче чем в городе в наши дни. Нил, река жизни, он бесподобен, такой синий как васильки на поле, которые я вижу когда проезжаю поля торопясь на испытания. Я услышал голоса на незнакомом языке, и поспешил спрятаться за пальмами, мимо прошли два бедуина, ведя верблюдов.

Древнейшие из известных пирамид находятся в Сакаре, а значит мне нужно именно туда, но пройдя еще с пару сотен шагов, из за зарослей бамбука, я увидел раскинувшийся передо мной Каир. Прекрасный живой город, торговцы спешили на базар, вельможей несли на носилках рабы, кругом статуи их богов. Люди были одеты в сандалии и туники, у всех прямые черные волосы, смуглая загорелая кожа, как нам и говорят историки. На мне же кроссовки от Адидас, вареные джинсы и голубая футболка, и я уж молчу про то, что я блондин, стоит хоть кому-то меня заметить и отправлюсь прямиком на работорговский рынок.